Глава 1
Вместо введения.
После успешной экспедиции на Нижний Амур мы возвращались в столицу Приморья. Стояло жаркое лето. В лгорячей точке╗, - в мирном, геологическом, смысле этого слова Ц на древнем вулкане Ядасен мы отобрали пробы лейцитовых базальтов, чтобы понять, почему восемнадцать миллионов лет тому назад он появился вдруг там, где его лне ждали╗, - в платформенной области. Словно кумулятивный заряд, разогретая мантия проплавила здесь земную кору, образовав одинокий вулкан. Уже разрушенный, вспоминающий, наверное, свою горячую молодость, когда он закрывал небо тучами пепла и, как семечки, выплевывал раскаленные валуны, вулкан и сейчас одинок, - небольшим островком он возвышается посреди широкого мутного озера с почти итальянским названием Болонь. Местные жители, правда, когда его произносят, делают ударение на первом слоге, поэтому в их транскрипции это сходство теряется.
Лишь изредка посещаемый рыбаками и геологами, вулкан Ядасен молча наблюдает, как мимо него проносятся на своих моторках невозмутимые и гордые нанайцы. Они работают - проверяют свои рыболовные сети. На южной оконечности озера стоит посёлок Джуен, в котором они испокон веков живут. На единственной его достопримечательности - маленькой стеле, поставленной в честь погибших воинов в Великую Отечественную войну, выбиты десять фамилий. Девять из них Ц Киле, одна Ц Ходжер.
Нанаец Юра, тоже Ходжер, на своём лУрале╗ с коляской довёз нас от станции Болонь до Джуена, а потом до мыса Сактахонко, где напротив уснувшего вулкана мы поставили свои палатки. Сменив мотоцикл на лодку, Юра и дальше нас опекал, - переправлял на остров и забирал обратно, оставляя всякий раз по крупному сазану. После завершения работ за два рейса в обратном направлении он перевёз нас до станции, - где лвзял╗, туда и лположил╗.
В купе пассажирского поезда лСоветская Гавань-Владивосток╗ вместе с дальневосточными учёнымиЦгеологами Владимиром Георгиевичем Сахно и Александром Чащиным мы с большим теплом вспоминали нашего благодетеля, а также необыкновенный вкус ухи из подаренных им сазанов.
Столько было переговорено, столько историй рассказано за эти дни, особенно, конечно, Владимиром Георгиевичем! Он начал свои путешествия ещё школьником более пятидесяти лет назад, с геологическими экспедициями объездил весь Дальний Восток, побывал во многих переделках. Результаты своих исследований он изложил в двух диссертациях о вулканитах Ц кандидатской и докторской.
Находясь под впечатлением от его рассказов, я сказал В.Г.Сахно: лПочему бы Вам не написать книгу обо всем этом, чем Вы хуже Арсеньева?╗. Ответ был такой: лЕсли я что-нибудь и напишу, то только для своих внуков╗. Осталось только сожалеть об этом его решении.
Тогда я и сам подумывал о том, чтобы написать свою книгу, ведь в моей жизни, хоть и менее короткой, тоже было немало путешествий и приключений, а в газете лДальневосточный Ученый╗, издаваемой Президиумом Дальневосточного отделения Российской Академии Наук, появился мой первый рассказ, названный в данном сборнике лТени появляются на закате╗, а в голове лтеснились в отваге╗ сюжеты других повествований.
Стать султаном, - чтобы иметь стольких внуков-читателей моих рассказов, - мне было не суждено с самого начала, поэтому я решил сделать это с соответствующим посвящением своим сокурсникам. Читателей тогда у меня будет не меньше двухсот, думалось мне, и все экземпляры будут востребованы, - трудно предположить, что кто-то не прочтёт книгу, которую ему посвятили. Четыре года спустя, когда книга была написана, и остался только лпустяк╗, - найти спонсоров для её издания, мне сначала посоветовали для начала поместить её на сайте геологического факультета МГУ geological.narod.ru, что я и сделал, а потом Николаем Мырляном был создан и наш собственный сайт, для которого моя книга, по-моему, пришлась весьма кстати.
ЕЗадумываясь, какое название дать книге, чтобы оно относилось и к каждому рассказу, и было моим собственным мировоззрением, подтверждённое всей жизнью, я решил, что лБезвыходных положений не бывает╗, - так я назвал одну из моих повестей в этом сборнике, уже опубликованную в том же лДальневосточном учёном╗, - самое подходящее и для всей книги, и это утверждение вы ещё не раз встретите на её страницах, оно станет рефреном.
Ну какой, казалось, был у меня выход, или, вернее, исход, кроме летального, когда я, шестнадцатилетний школьник, стоял на остановке автобуса, смотрел на звёзды, а со стороны подошёл человек, - в темноте показавшийся чёрным, - который отвлёк внимание пустяковым вопросом, заставившем меня от него отвернуться, - он попросил показать то, что якобы его интересовало, - а потом сразу ударил ножом, и не кухонным, как впоследствии выяснилось, а бандитским, изготовленным на зоне специально для убийства, отдачи карточного долга?
Боковым зрением всё же я заметил резкое движение, и, не имея возможности защититься рукой, запутавшейся в кармане, успел только отклониться, отчего удар пришелся вправо. Никакой боли я не почувствовал, и мне подумалось, что "чёрному человеку", явно перепутавшему меня с кем-то, и, похоже, находящемуся в подпитии, просто захотелось с кем-нибудь подраться. Всё мне стало ясно только, когда белая варежка, в которую я вдруг закашлялся, окрасилась в алый цвет.
И всё же, несмотря на бесконечно более невыгодное моё положение в самом начале той встречи, состоявшейся более тридцати лет назад, пишущий эти строки уже отметил свой полувековой юбилей, а лчёрного человека╗ (правильнее было бы сказать Ц лнедочеловека╗) уже давно нет среди живущих в этом лучшем из миров.
Мне и дальше не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда казалось, что, - выражаясь шахматным языком, - наступал цугцванг, но Ц тьфу-тьфу Ц всегда удавалось найти решение, которое не вело к проигрышу лвсей партии╗.
Если у раскрывшего эту книгу достанет терпения дочитать хотя бы один её рассказ, пусть не судит меня строго, ведь я не писатель и даже не учусь.
Никакой другой философии, кроме утверждения, что в любой ситуации не следует вешать носа, в моих рассказах нет. Нет многого другого. Но всё же я уверен, что воображение того, кто ходил в маршруты по тайге, проливал пот на горных склонах; ловил рыбу в облизывающих гранитные скалы прозрачных быстрых реках; срывал губами мягкие шарики прихваченной ночными заморозками голубики; ночевал у костра, когда космический холод пытался проникнуть в душу; любовался с вершин застывшими волнами нескончаемых гор; слушал посвист ветра в трепещущей под напором стихии палатки, - его воображение дорисует всё то, чего нет в этой книге, он вспомнит свои приключения и, возможно, тоже захочет ими поделиться.
Свои письма и отзывы прошу присылать по адресу botgena@mail.ru, - всегда буду рад получить весточку от тех, с кем учился; с кем топтал таёжные тропы, смотрел из иллюминатора вертолёта на проплывающие внизу сопки; с кем наблюдал, как убегают за кормой теплохода океанские волны; с кем выпутывался из аховых ситуаций или просто пил обжигающий чай у костра. Буду рад письмам всех неравнодушных.
В списке нашего курса двести девять фамилий, но не все из названных в нём дожили до наших дней. Совсем ещё молодым, почти сразу после окончания университета, от рук злодеев погиб замечательный парень Андрей Таран; мои друзья по университетским годам Женька Булгаков и Наташа Силантьева не вернулись домой из экспедиций. Чёрными рамками в списке обведены фамилии С.Хализевой, В.Коваля, Г.Силич. Неужели это не опечатка? Вечная всем им память!
Многие из моих сокурсников стали кандидатами и докторами наук, первооткрывателями месторождений, как, например, Николай Усачёв, обнаруживший в глухой колымской тайге золотое месторождение Кубака; некоторые наши однокурсники живут и работают сейчас за границей, но я не сомневаюсь, что у всех из них остались самые светлые воспоминания о годах учёбы в alma mater - на Геологическом факультете Московского университета.
