Козырев Александр Иванович

(Борода)

† 30 апреля 2007

Назад в список         На главную

В 1969 году на факультет поступило 250 студентов. Геофизиков было пятьдесят. Один из них был Саша Козырев. Очень скоро его стали звать Борода. Сейчас понимаешь, что стояло за этим именем, которое тогда казалось таким простым и естественным.

Он был заметно старше многих из нас. Но он никогда не пытался это показать или использовать в общении. Это было так естественно: он был мудрее, опытнее нас, и в имени Борода звучало естественное уважение и признание заслуженного лидерства. Он никогда не терялся в ситуации, казалось, для него нет безвыходных положений. С ним всегда было спокойно, без внешних атрибутов он по-настоящему шел впереди и брал на себя управление, когда того требовала ситуация.

Помню, при возвращении из зимнего лыжного похода с Южного Урала мы застряли в Белорецке. Ближайший поезд до Магнитогорска ожидался почти через сутки. За плечами было более недели ночевок на снегу, более 200 км тяжелого маршрута, а сил для завершения путешествия, как и студенческих денег, оставалось совсем мало. Холодный нетопленный вокзал Белорецка и местная шпана вокруг –  предстоящие сутки представлялись достаточно трудными. Борода вышел из вокзала, а через полчаса мы забрасывали наши лыжи и рюкзаки внутрь тепловоза-снегоочистителя, с машинистами которого Саша договорился о доставке нас в Магнитогорск.

Такая же история была при вылете из Ленинабада после двухмесячного путешествия по Таджикистану. Вокруг ИЛ-18 бушевала толпа из желающих улететь в Москву. Наши шансы были нулевыми: здесь все друг – друга знали, здесь все имело свою четкую цену в рублях, тем более что Восток – дело тонкое. Он опять куда-то отлучился, а через пол часа я увидел его на вершине трапа: он стоял рядом со стюардессой, и они вместе махали нам с Грозновым. Через некоторое время мы взлетели и пошли на Москву. Правда, свободное место в самолете было всего лишь одно, мы  с Грозновым спали на нем по очереди: пока один спал в пассажирском кресле, другой коротал свою смену на откидном кресле возле выхода. Как вы думаете, где был в это время Борода? Да, вы угадали: он весь полет провел вместе со стюардессами, так что коньяка из их запасов перепало и нам. Когда мы выходили во Внуково, создалось ощущение, что рейс Москва-Ленинабад - Москва для некоторых из нас теперь становится регулярным и бесплатным.

Много есть чего вспомнить из нашей студенческой жизни. И хотя этот отрезок был не так велик, по сравнению с тем, что ждало нас впереди, но те студенческие годы по своей яркости и насыщенности жизни остались самыми красочными и запомнились на всю жизнь.

А еще он спас мне жизнь. Это случилось в Крыму, 1-го января 1971 года в пос. Фрунзенское. Мы встречали там новый 1971 год у Светы Лашкет, а первого января пошли купаться в море. А там штормило. И у меня не хватило сил выбраться на берег,  волна накрыла и понесла в море. А Саша меня догнал уже достаточно далеко от берега и вытащил на берег, несмотря на сильную волну, ветер и холодную воду. Вот такой он и был всегда: веселый, открытый, заводной, но если кто-то шел на дно, он оказывался рядом и подавал руку.

Затем у всех нас была долгая жизнь. У каждого своя. Те, кто были с ним на Камчатке, могут рассказать многое. Но последние годы – этого теперь не забыть никогда.

Он вернулся оттуда насовсем. Это было трудное время перестройки: с работой совсем плохо, плохо и с деньгами и с продуктами. А он вернулся с кучей детей: мал, мала, меньше. И никто в службе занятости Московской области не знал, что может делать человек по специальности геофизик-вулканолог. Да еще к тому же кандидат наук.

Я помог ему устроиться в "Старика Хоттабыча". Но, только теперь понимаю, что этого было совершенно недостаточно. Его нужно было тащить к себе в экспедицию,  в то время его просто необходимо было поддержать так, как он сам поддерживал меня и многих других в трудные времена. Но ведь у нас же никогда не хватает времени! И как всегда, не хватает на самое главное.

Прежняя страна и прежняя жизнь канули в прошлое. Вулканология стала ненужной. Романтику списали в тираж и отменили за ненадобностью. И тогда, похоже, наш Борода махнул рукой. И этот жест оказался прощальным. 

Саша – это часть моей шальной и незабвенной юности. И пока я живу, я помню все, что было. А значит, помню и его. Посмотрите на его фотографии тех лет. Вы слышите его чуть хриплый голос, который снова зовет вас в дорогу?

------------------------------------------------------------------------------

О нем: (Н.М.)

Витя очень точно определил, то что я сам, спроси кто-нибудь меня, сказал бы  о Саше Козыреве . Борода был настоящий неформальный лидер. Выбранный в "горизонтали",не  "поднятием рук", а чувством и интуицией людей. По возрасту, внешности и харизме он мог бы быть назначен "сверху", как нам оттуда, сверху спускали формальных лидеров деканат, партком и комсомол под надзором конторы глубокого бурения. Но, без сомнения, и эти инстанции "правильно" разглядели Сашу. А это еще выше поднимает его в моих глазах. К сожалению, я мало общался с ним - мы ведь  больше кучковались по учебным группам. Вите же ( и не только ему) повезло.

Почему смерть забирает лучших раньше?

                                                      Крым 1971.                                          Крым 1971.  Козырев, Кондрахова, Козлов.      

                                       Байдары                                                    В электричке по дороге в Голутвин. Овчарук, Козырев.

                          Ю.Урал 1971                                               Жаринов, Овчарук, Васильев, Петров, Козырев.

                    Ю.Урал 1971                                                                                                Ю.Урал 1971

           Симферополь (после Байдарской встречи).                           Спустились с Байдар в Форос: Грознов, Козырев

---------------------------------------------------------------------------------------------------

Жена и дети (2007)