Антонов

Жизненно-творческая биография новообразованного

ученого лсибиряка╗ (1973-2010 г.г.)

Краткий (лкратчайший╗) физико-географический, научно-производственный и, конечно, историко-биографический очерк с веселыми и не оченьЕ микроотклонениямиЕ

Сначала Ц краткие официальные данные (т.е. те, которые находятся у меня в лЛичном деле╗):

Я, Антонов Андрей Юрьевич, родился 28 января 1952 года в городе Электросталь Московской области.По национальности Ц русский. В 1969 году окончил среднюю школу и в этом же году поступил на геологический факультет Московского Государственного Университета им. М. В. Ломоносова. В 1974 году после окончания Университетского курса получил специальность геолог-геохимик. За время учебы проходил производственные практики в Крыму, на Кавказе, на Камчатке и на Становом хребте Верхнего Приамурья. В 1974 году прибыл на место работы по распределению в г. Иркутск, в Институт геохимии СО АН СССР, где в этом же году поступил в аспирантуру по специальности лгеохимия╗. После окончания аспирантуры в том же Институте работал инженером, младшим научным сотрудником, научным сотрудником и старшим научным сотрудником. В последней должности здесь я остаюсь и по сей день. За прошедшее время проводил геологические исследования по Становому хребту, Восточному Забайкалью, Монголии, Камчатке, Малым и Большим Курилам и т.д., неоднократно принимал участие в Российских и Международных научных конференциях. Мною опубликовано около 70 научных статей и 2 монографии (одна коллективная) по тематике лГеохимия и петрология магматических образований, сформированных в различных геодинамических обстановках╗, с упором на таковые южного обрамления Алданского щита, а так же Малой и Большой Курильских островных гряд. В 1984 году защитил кандидатскую диссертацию, а в 2004 году Ц стал доктором геолого-минералогических наук. Жена Ц Антонова Лариса Сергеевна (д.р. 12.07.1963 г.), дочь Ц Антонова Елизавета Андреевна (д.р. 10.08.1990 г.).

Никто из нашей семьи родственников за границей не имеет.

К судебной ответственности не привлекался, и в связях, порочащих Российское государство, не замечен.

Вот и все из лофициального╗, т.е. все предельно просто... Кому дальше не интересно, может не читать, т.к. это может оказаться довольно долгоЕ С другой стороны, как всем известно, самому на себя объективную характеристику лизобрести╗ совершенно невозможно. В тоже время, на мой взгляд, лучшим способом понять и оценить человека может послужить хотя бы более-

менее достаточная характеристика его трудовой деятельности и, особенно, в соответствии с условиями, существовавшими в то время в стране и в районах его работы. Именно для этого я несколько расширил здесь свой лавтобиографический╗ очерк, который для более лприятного усвоения╗ я снабдил немалым количеством веселых и не очень полевых историй, всевозможных красивых фотографий, а также забавных полевых зарисовок (а их можно и просто так посмотреть на досугеЕ).

Итак, в ходе неофициального изложения событий своей жизни я могу рассказать не только много, но даже очень многоЕ (жизнь была насыщенной предостаточноЕ). К тому же, в чем я с удовлетворением и на собственном примере убедился, в принципе мне это оказалось не так уж и трудно, т.к. память у меня пока неплохая. В тоже время, чтобы всей этой листорией╗ особо никого не обременять, попробую лишь лпоярче╗ описать самые главные лразделы╗ своей жизни (т.е. хоть разок чуть-чуть вспомнить и оценить то, что было со мной вообще и какЕ). На мой взгляд, все это можно разделить на следующие 3 основные частиЕ

1. Бытовая (наиболее скучная).

2. Производственная, включая полевую (самая трудная, но и самая интересная). Она же, в свою очередь явно подразделяется на 3 подраздела по районам работ:

а) Южное обрамление Алданского щита Ц Становой хребет;

б) Курильская островная дуга (как Большая современная, так и Малая Ц древняя);

в) все остальное, а именно Камчатка, Восточное Забайкалье и Монголия

3. Детективная и часто практически невероятная Ц объединяющая целые лэпопеи╗, связанные с подготовкой, а затем и защитой кандидатской и, прежде всего, докторской диссертаций. Последнее же достойно целого огромного приключенческого, а заодно и детективного романаЕ

Вот уже и начало есть, и, стало быть, уже легче сталоЕ.

I. О городском бытеЕ на полупроизводственной лниве╗

Начну с самого и начала и именно с того, как любили и уважали молодых сотрудников в Сибирском Институте геохимии АН СССР, в том числе и тех (типа меняЕ), кто прибыл туда аж с другого конца Света (например, по распределению из МГУЕ). Соответственно, сразу же отмечаю, что более безобразного отношения к ним в лмое время╗ я даже предположить не мог. Если же я знал бы об этом изначально, я совсем не уверен, что добивался бы распределения именно сюда. Как ни странно, но то же самое мнение я потом услышал и от тех наших выпускников, которые так стремились попасть по распределению в Приморский Владивосток.

Итак, осенью 1974 года я приехал в Иркутский Академгородок, расположенный в живописном месте на склоне небольшой возвышенности прямо по левому берегу огромной реки Ангара и объединяющий собой тогда только еще около 7 корпусов различных институтов АН СССР вместе со всякими пристройками и т.д. Именно там располагался и Институт геохимии СО АН СССР, куда я в соответствии с персональной заявкой прибыл по распределению. Прибыв же туда, я естественно как и положено, прежде сего встретился с тем, кто направлял на меня лзаявку╗, т.е. руководителем моей прошлой летней практики и тогда еще только кандидатом геол.-мин. наук М.И. Кузьминым. При этом, он меня сразу лобрадовал╗ тем, что с устройством на лработу╗ в первый период нормально дело обстоит только в том случае, если я соглашусь на лработу╗ аспирантом, т.е. на работу за треть зарплаты (на что я в общем-то и был настроен). Понятно, что выбора у меня не было, и я согласился, совершено чистосердечно надеясь самым патриотическим образом лоправдать доверие╗ и т.д. и т.п. Работать же я должен был в одной из самых крупных подразделений Института, т.е. лаборатории лРедких элементов╗ (позднее, лРегиональной геохимии╗). Последняя же объединяла в себе еще порядка 15-20 человек, включая 4-х старших научных сотрудников, группу химиков и т.д.. Заведующим этой лабораторией на тот момент был кандидат геол.-мин. наук В.И. Коваленко. (в настоящее время он уже давно стал академиком и до сих пор работает в московском ИГЕМе). При этом, докторами наук в то время в Институте геохимии было лишь два человека, т.е. директор Л.В. Таусон и заведующий химической лабораториейЕ.

Особо же интересным в это время оказалось то, что как ни странно, в отношении моего дальнейшего здесь пребывания никто особенно и не собирался реагировать. Другими словами, даже места проживания в лакадемическом╗ общежитии для меня совсем даже не зарезервировали и т.д. При этом меня луспокоили╗ лишь тем, что пообещали этот вопрос как-то обязательно решить, но вот когдаЕ??? - совсем даже не сообщили. Посоветовали лишь поискать место для временного жилья у каких-нибудь своих знакомых. Слава богу, по прошлогоднему приезду сюда перед студенческой практикой я познакомился здесь кое с какими молодыми ребятами. Одним из них оказался отличный парень Володя Иванов (к настоящему времени уже умерший) - брат известного мне по студенческому общежитию Саши Иванова (он был на курс старше, но сватался ко многим из нас известной Зое Гребенник). На этот момент жена у него была где-то в отъезде, и его двухкомнатная квартира была совершенно свободная. Вот там мне вместе с Володей и удалось совсем неплохо пожить аж более недели.

Только после этого мне, наконец-то, предоставили лспальное койко-место╗ в единственном на весь Академгородок общежитии, которое называлось ласпирантским╗. Это было совсем маленькое светло-серое, облупившееся и неказистое блочное четырехэтажное здание (бывшая больница) у главной лакадемовской╗ дороги, где на общежитие было отведено лишь 2 верхних этажа с общими кухнями, общими коридорами и душевой в подвале. Вдоль же коридоров по обе их стороны располагались двухкомнатные лквартирки╗ с отдельным туалетом (и умывальником), причем одна из комнат лбольшая╗, около 12 м², а другая Ц совсем маленькая, всего около 7 м² . В принципе это был почти тот же вариант, что и в общежитии главного корпуса МГУ, но без душевой и, конечно, совершенно без всяких даже признаков какого бы то ни было комфорта (люстры, паркет, приличный шкаф, диван и т.д. и т.п.). При этом в лбольшой╗ комнате было лишь 3 лжелезных╗ кровати, 3 тумбочки, 1 стол и 3 стулаЕ. В маленькой же комнатке умещалась лишь одна кровать, один стол (или два) и 2 стула. Передвигаться же там было практически невозможно. При этом считалось, что в больших комнатах должны были селиться как всякие там молодые научные сотрудники и аспиранты (не менее 3-4 человек), так и семьи сотрудников ЖЭКа (по 1-2-3 человека). В маленьких же душных комнатках Ц должны были располагаться либо семьи научных сотрудников с детьми (т.е. тоже по 3-4 человека), либоЕ(!!!) лсотрудники╗ местного ЖЕКа, причем совершенно единолично!!! К тому же, как показала практика, как почти все маленькие, так и почти половина больших комнат была занята именно сотрудниками ЖЕКа, то бишь слесарями, плотниками, электриками и вообще кем угодно (по блату), немалая часть из которых была отъявленными алкашами, ворами, бывшими уголовниками и т.д., постоянно шатающихся по коридорам и нередко задевающих всех кого не попадя. Правда, сотрудники институтов почти всегда давали им достойный отпор, ноЕ. все равно, чего только не былоЕ. К этому добавлю и то, что, конечно же, никаких читальных залов для ночных рабочих лбдений╗ аспирантов и младших сотрудников там не было и в помине. Следовательно, абсолютно никаких условий для лдомашней╗ научной работы здесь даже не предполагалось (работать можно было только на лработе╗ и хоть до утраЕ). Учитывая же, что лнаучные╗ сотрудники в больших комнатах представляли собой представителей самых разных институтов, самого разного возраста, совершенно различных интересов и т.д. можно себе представить, какой лвинегрет╗ все это представляло. И я не говорю уже даже о том, что в комнатах было огромное количество клопов и тараканов, с которыми в одиночку бороться было совершенно невозможно. Единственным же нашим утешением было то, что все это (как опять же показывает народная молва) было все равно гораздо (!!!) лучше того лнастоящего╗ рабочего общежития, расположенного недалеко от нашего, за оврагом, совсем не случайно прозывавшегося лБухенвальдом╗.

Вот в одно из таких лчудес природы╗, то бишь большую комнатку, меня и подселили. Там я оказался уже третьим, т.к. до меня там уже обосновался инженер из Энергетического Института (немного меня постарше) и младший научный сотрудник из Института Земной коры, старше меня лет на шесть. К этому добавлю и то, что вместе со мной одновременно, в другую подобную комнату поселили и второго аспиранта из лмоей╗ лаборатории, Витю Якимова, который был старше меня лет на 15 и являлся одним из лучших, если вообще не лучшим и опытнейшим геологом Монголии и Советско-Монгольской экспедиции. При этом в его отношении просто не могу не отметить, что парень этот (по национальности на треть бурят, на треть китаец и на треть русский) имел не только отличную голову, но и потрясающе лзолотые╗ руки. После встречи с ним я уже никогда в жизни больше не видел, чтобы можно было накормить целую лкучу╗ гостей самой настоящей вареной лапшей с соусом, полностью приготовленной на глазах у изумленного лобщества╗ всего за 5 минут. А ведь процесс включал в себя и постановку на плитку воды, и приготовление теста, и разрезание теста на тончайшие и длиннющие ллапшинки╗ и т.д. и т.п. Зрелище было просто невероятнымЕ И таких наших ребят, в том числе и из других институтов, в этой общаге оказалось совсем немалоЕ

Очевидно, очень легко предположить, как там пришлось первое, а потом, как оказалось и еще очень долгое последующее время жить мне и мне подобным сотрудникам, еще не слишком обремененным званиями. Ведь в этой лчумной╗ общаге мне и моему другу (второму аспиранту Вите) пришлось прожить более 10 лет, причем мне даже через несколько лет после успешной защиты кандидатской диссертации. И это несмотря на мои многочисленные просьбы и требования к начальству о предоставлении давно уже заработанной сначала однокомнатной, а после защиты - и двухкомнатной квартиры, т.е. так как это полагалось всем остальным лсотрудникам╗. Это же в истории нашего Института было уже без сомнения уникальнейшим случаем, т.к. в то время противоречило всем лканонам╗ официального отношения к научным сотрудникам научных организаций нашего региона и СССР вообще.

Если дальше не отвлекаться, то могу отметить и то, что в большой комнате этого общежития я прожил лет восемь и пережил там огромное количество самых разных, в том числе и интересных приключений. Только после этого мне (и моему другу Вите) лпо большому блату╗ все-таки разрешили переселиться единолично в маленькую комнатку (где я мог теперь работать хоть круглые сутки). Там, вместо одного бывшего стола я для увеличения лписательского╗ пространства поставил еще и второй стол (на который в Новый год я ставил маленькую елочку). Холодильник же был у меня за окном и только зимой. С другой стороны, все это для меня, в принципе совсем не избалованного, было, конечно же, гораздо более удобно для проживания и усиленного самообразования. В тоже время, если для холостяка это было хоть и более-менее нормальное жильеЕ, то для женитьбы во все мои лтамошние времена╗ это было почти абсолютно невозможным вариантом. Ведь лклюнуть╗ на таковую лжилплощадь╗ ни одна луважающая╗ себя девушка не желала, как я ни старался. Особо же учтем, что эта лплощадь╗ по запаху и лвидимости╗ напоминала дымящуюся лтабакерку╗ для папирос, которые я лтянул╗ через каждые 10-15 минут. Конечно, к налаживанию лсемейной╗ жизни я прилагал какие-то усилия (и даже чуть ли не женился 3 раза), ноЕ ничего лпутнего╗ из этого не получилосьЕ Но, понятно, было это весьма непросто и именно из-за того, что свободного времени у меня было крайне мало... Почти все оно заполнялось бесконечной, часто отупляющей работой и постоянными командировками из одного конца России в другойЕ

Не скрою, после десятилетного пребывания на вышеотмеченной жилплощади, заваленной бумагами, камнями, прокуренной и т.д., я совсем не единожды был готов просто лзавыть по волчьи╗. А ведь доводили меня до этого и постоянно меняющиеся и вечно ссорящиеся соседи в соседней большой комнате и т.д. и т.п. Спасали меня только гитара, друзья, жившие в той же общаге, и некоторые другие лподсобные╗ увлечения. Ведь в то время у нас в Академгородке жизнь кипелаЕ К тому времени почти все Институты здесь имели уже лполный╗ необходимый набор кадров, составленный из специалистов со всех частей лсвета╗ нашей СССР. При этом, большая часть из их сотрудников была еще совсем молодая (или достаточно молодая), включая и большинство старших сотрудников (которым было лишь за 40 лет), которые просто ллучились╗ энергией. Соответственно, у нас чуть ли не официально проводилось масса спортивных соревнований. Были же они самого различного ранга от межинститутских до внутри институтских и по самым различным видам спорта (и футболу, и волейболу, и баскетболу, и настольному теннису, и хоккею, и лыжам, и лдаже╗ шахматамЕ). В соревнованиях же любого ранга всегда и с большим энтузиазмом участвовало большое количество сотрудников. Так, в то время в нашем Институте было множество самых разнообразных лабораторий, более восьми (сейчас всего 3-4). При этом они были настолько хорошо укомплектованы, что каждая из них (да еще и огромный производственный отдел, то бишь слесаря, токаря и т.д.) обязательно выставляли свои обычно смешанные и вневозрастные команды почти по всем видам спорта. Я участвовал практически во всем этом и не без успеха, особенно по баскетболу. И ведь какая же почти всегда происходила лрубка╗ на спортплощадках!... А сколько всегда там было зрителей-болельшиков, просто на удивление... И это наблюдалось даже во время игры в хоккей (правда в лсибирский╗, т.е. не с шайбой, а с мячиком), когда на улице мог быть мороз в 30 градусов. При этом, в хоккей играли мы и на маленьких площадках-кортах для шайбы, так и на большом поле. Соответственно, я просто не могу не констатировать, что условия для всего этого у нас в то время были просто отличные. Так, всегда арендовались спортивные залы для всех желающих и для соревнований, зимой заливались различные катки, а столы для настольного тенниса у нас в Инстиуте, например, стояли чуть ли не во всех проходах между этажами. В общем, спортивную форму поддерживать у нас были все условия, и все это с большим уважением поддерживалось руководством Академгородка.

Не могу не добавить несколько слов и о том, кто входил в составы академовских команд на межинститутских соревнованиях, например по баскетболу или волейболу. Ведь нередко это было совсем не слабые команды. Так, например, в отличие от нашей команды по баскетболу, где не было ни одного перворазрядника и тем более мастера спорта, в составе команды из Института СИБИЗМИР (обычно и занимающая у нас первое место) оказалась чуть ли не вся бывшая студенческая сборная команда Новосибирского Университета, т.е. порядка 7 человек практически лпрофессионалов╗. При этом самый лмахонький╗ игрок в той команде был минимум на 10 см выше ростом, чем я (всего 1 м 80 см), относящийся в нашей команде к двум самым высокорослым. В той же команде было и несколько человеком с ростом близким к 2 м и выше. С другой стороны, также как и в других институтах, ребята в командах других Институтов были тоже сильные, крепкие и очень даже не плохо умелые (на базе студенческого опыта), т.е. совсем не лсалаги╗ и каждому из них лпалец в рот╗ было класть крайне опасно, тут же откусят. И это было действительно так, ведь самым главным недостатком, например, нашей команды (где я несколько сезонов даже являлся капитаном) была слишком малая скамейка прилично лквалифицированных╗ запасных. С другой стороны, мы, как и все другие команды, всегда лсражались╗ на площадке лаки львы╗, т.к. из 8-9 команд ниже 2-го или 3-го места мы никогда не опускались. Бывало же и так, что первую половину матча мы выигрывали и у лновосибирцев╗ (только к концу сил у нас немного не хватало). Примерно такая же лкартина╗ была в командах и по волейболу. При этом наша волейбольная команда (где было аж два перворазрядника) иногда завоевывала даже первое место. И, конечно, все эти встречи проводились совсем не лсамодеятельным╗, а по самым строгим существующим правилам.

К сказанному не могу не добавить и то, что лкультурная жизнь╗ била лключом╗ здесь и в других направлениях. Так, например, у нас в Академгородке весьма неплохо работал лместный╗ Дом культуры (в одном здании с кинотеатром и столовой). В нем же был организован хор сотрудников Академгородка, который возглавляли не просто потрясающие энтузиасты, а главное, просто высочайше квалифицированные специалисты. Некоторые из них даже окончили консерватории на лзападе╗ и иногда даже до сих пор лконцертировали╗. Так, например, жена первого и самого уважаемого нами первого лхормейстера╗ Михаила Трофимовича Новикова не только прекрасно аккомпанировала, но и просто потрясающе исполняла самые сложнейшие музыкальные произведенияЕ Особенно подчеркну при этом, что состав хора набирался хормейстером не просто так лпо объявлению╗. Нет, начинался он с предварительного личного лзахода╗ в тот или иной Институт и соответствующего лопрашивания╗ всех возможных сотрудников (учитывая сплетни и т.д.), а потом с личного знакомства с каждым претендентом и луговаривании╗ его всеми возможными средствами. Ей богу, до сих пор не понимаю, как нашему первому хормейстеру это удалось. Ведь здесь же следует учитывать и то, что если женщин особо уговаривать и не приходилось, то лмужиков╗ туда набрать было просто лкашмарно╗ трудно (впрочем, как и всегда с подобным делом). Да, но он смог ведь убедить и многих мужиков. А это были совсем не какие-то там бездельники. Нет, это были ребята, совершенно загруженные чем угодно, и работой, и семьей, и бытом, причем возраст имели от 22 до 60 лет. Но с каким же тактом подходил он к каждому из нихЕ Никогда этого не забуду. Ведь он и меня смог луговорить╗... (и кто ему проболтался, что у меня в общем-то был тогда приличный голос, да еще и некоторое музыкальное образование?Е) И так мы два раза каждую неделю начали посещать эти занятия и, опять не скрою, довольно быстро все мы поняли, что это лдело╗ очень даже лстоящее╗ и очень интересное. К тому же, люди-то какие здесь были?Е Просто удивительные и прямо весь цвет нацииЕ Так, и студенты, и кандидаты, и доктора и все остальныеЕ добросовестно напрягались то самыми громовыми, то еле слышными голосами, иЕ на все голоса, выполняя либо лнежнейшие╗ пожелания, либо жесткие приказы худрука. И это было совсем не зряЕ, ведь даже в самих сложнейших произведениях (и русских народных, и классических и, что особо интересно, духовно-церковныхЕ) просто лпотрясающего╗ звучания!!!.... Понятно, что это мы тоже быстро лраскусили╗. А какие концерты мы устраивали по случаю того или иного праздникаЕ При этом, поначалу большие концерты мы устраивали прямо в наших академовских Институтах, по заявкам трудящихся и совершенно бесплатно. Потом с концертами нас начали приглашать и другие Институты и организации Иркутска (даже в его большой сводный городской хор). Но как же тепло и с какой благодарностью нас всегда встречали и провожалиЕ Так, учитывая запрет на какую-либо оплату нашей лработы╗ в других лнеакадемовских╗ организациях, нам чуть ли не всегда после выступления накрывали лбанкетный╗ стол и выставляли л море╗ напитковЕ И думаю, совсем нетрудно представить, как более-менее лразогревшись╗ выпитым, какие могучие концерты мы устраивали организаторам еще и после официального выступления. Да, вот были временаЕ В заключение же к этому разделу добавлю и то, что года через три этому нашему в принципе совсем небольшому хору после очередного конкурса-концерта было присвоено совершенно официальное звание лАкадемический╗ (не от слова Академия Наук, а именно по квалификации хорового жанра). К огромному сожалению, после развала СССР все это практически развалилось, несмотря на все попытки хоть что-то из былого возвратитьЕ

Здесь же отмечу, что в порядке лкультурно-массовой╗ работы к нам в Дом культуры часто приглашались известные артисты, мастера пения и т.д. Особенно же интересно здесь привести пример, когда в самые январские морозы к нам (т.е. какой-то там совершенно захудалый Дом культуры) для выступления была приглашена всему миру известная оперная певица Зара Долуханова (хоть раз удалось своими глазами увидеть и послушатьЕ). При этом, зал со сценой в Доме культуры (киношный) был плохо отапливаемый, и присутствовало там всего порядка 40 человек в пальто и шубах (в основном хоровики). Приехала певица вечером, в самый холод (мороз ~30 градусов), из самого центра города, уже совершенно замерзшая и немного простуженная. В то же время, ее лпростуженность╗ было нами выявлена только в самых первых произведениях (там мы своими натренированными ушами умудрились услышать даже небольшого лпетуха╗). С другой стороны, в большинстве оставшихся произведений никаких лошибок╗ она уже больше не позволяла, и все исполнила просто великолепно. К тому же мы несколько раз вызывали её на лбис╗, и она совсем даже не отказывалась Впечатление от всего этого и наша благодарность, у нас были, конечно же, выше всякой меры. А как она выглядела!!!... Даже несмотря на свои порядка 70 лет, она была просто настоящая королева: высокая, стройная, статная, очень красивая и просто лблестящая╗.

Интересно отметить и то, какие праздники устраивались в наших академовских Институтах, особенно новогодние. Вино и водка текли рекой, спирт у всех был бесплатный иЕ сколько угодноЕ Всегда к этому готовилось обширное праздничное представление, нередко со сложнейшим театральным сценарием, в котором участвовали чуть ли не все сотрудники Институтов. Конечно, иногда это и могло привести к лнестандартным╗ ситуациям (кто-то там перепьет немножко и т.д.), но, в большинстве случаев, все оканчивалось наилучшим образом. К этому добавлю и то, что не у каждого Института была возможность отмечать праздники на лсвоей территории╗, которой (как у нашего) часто не хватало. Соответственно, эту территорию одному Институту приходилось арендовать у другого, и это было обычным делом.

Да, чего у нас только в стране Советов не было. Но, к огромному сожалению, начиная с лразвала╗ нашей СССР, практически все это (т.е. вот уже почти 20 лет) лкануло в вечность╗...

В этом же совсем кратко коснусь и того, как мне удалось жениться и том, что же такое в природе является лслучайность╗. Признаюсь, мне совсем не хочется особо распространяться на эту тему (кому какое дело?), т.к. судя по моей современной ситуации, мне тогда совсем не повезло. С другой стороны, вопрос этот был совсем не простой, т.к. лдома╗ я появлялся крайне редко и даже более-менее познакомиться посерьезнее с приличной дамой времени не было совершенно. ТакЕ, случайные связи... Возможности же эти появились у меня только тогда, когда я все-таки, наконец-то, въехал в настоящую однокомнатную квартиру, которую мне (через губуЕ) в нарушении всех тогдашних законов все-таки выделили года через 3 или 4 после защиты кандидатской диссертации. При этом, здесь не обошлось и без целой серии самых настоящих курьезов, причем совершенно случайных. Так, началось это с того, что я приехал с полевых работ в неудачный момент (когда в Институте почему-то не оказалось денег на зарплату), и я оказался в ситуации почти полного безденежья даже на питание. Чтобы как-то сгладить эту ситуацию мне в профкоме (в лотместку╗) предложили съездить на бесплатный лкурорт╗ в Дом отдыха совсем недалеко от Иркутска (примерно в получасе на электричке), где действовал минеральный источник с известной сейчас чуть ли не всему лмиру╗ минеральной водой лИркутская╗. Вот там, сказали, и отъешьсяЕ, т.к. кормят там три раза в день и почти как на лубой╗. Что ж я не стал спорить, поехал и, время от времени возвращаясь в Иркутск, совсем неплохо и сытно провел там свое время (изрядно съэкономив на зарплате). По мере же возвращения на электричке в Иркутск после окончания срока лотдыха╗, когда мы вместе с моим приятелем решили поиграть в карты с двумя нашими соседками (возвращавшимися оттуда же и с которыми мы тогда лишь познакомилисьЕ), все главные события и началисьЕ Тогда я запомнил только имя той дамы, которая потом стала моей невестой и т.д. Самая же главная случайность произошла немного позднее, когда я решил посетить занятия нашего хора, и где я рассказал о своей смешной ситуации с Домом отдыха моему старому и старшему знакомому из соседнего Института Земной коры Генри Рязанову. При этом, когда я совершенно не зная почему, зачем-то упомянул о том, как мы весело возвращались оттуда с дамами, одну из которых звали Лариса, Гена воскликнул: лСлушай, а ведь это была наверняка моя дальняя родственница из смежного с нами города Ангарск!╗ О том, что это было именно так, ему ранее оттуда уже сообщили. Соответственно, он вдруг про себя чего-то там лсмекнул╗ и тут же предложил: лСлушай, а давай на следующие выходные лзаявимся╗ к моим родственникам на праздник, где будет и твоя новая знакомая из другого, но родственного семейства из другого подъезда общего дома╗. При этом он добавил, что я ничего не потеряю, а даже наоборот, т.к. оба семейства на этом празднике обожают петь, плясать, смеяться и все тому подобное. Другими словами, мы там с нашими-то могучими голосами будем просто героями бала. Ну и вот, дернул же меня черт, и я согласился. Как ни странно, но на этом празднике нас в самом деле очень даже оценили, и там мы с моей будущей женой (сначала студенткой Педагогического Института про профилю музыки, а затем преподавателем музыки в школе) и познакомились поближе. Потом же я познакомился поближе и с её родственниками, и особенно с Серегой, единственным мужем одной из трех сестер (одна - мать моей жены). Вот это была в то время семейка... и пела, и плясала, а Серега играл на баяне. Не скрою, это все мне очень даже понравилось и нравится до сих пор. Через совсем же небольшое время, совсем быстро, мы и свадебку сыграли, причем именно в Ангарске. На этой же свадьбе я впервые за много лет сбрил свою бороду, как оказалось, к огорчению моей невесты. Жена была моложе меня аж на 11 лет. Потом, в Ангарске же, у нас появилась дочь Лиза, единственная моя радость и гордость (вся в меняЕ) и т.д. и т.п. Сейчас она уже взрослая и заканчивает сразу два высших учебных заведения, одно - музыкальное, а другое Ц ИнЯз. Новую же двухкомнатную квартиру (в новом огромном блочном девятиэтажном доме, где сваи и балки, а соответственно двери, полы и потолки, были сикось-накось, и где дуло и дует до сих пор, откуда только возможно), я получил только тогда, когда был собран весь материал по докторской диссертации. Был же это уже как раз тот момент (развал СССР), когда квартиры распределять уже перестали практически совсем, и мне, не взирая на то, что давным-давно полагалась даже не двух -, а трехкомнатная квартира (ведь у нас был уже ребенок и т.д.) просто огромнейшим образом повезло. Через год я не получил бы совершенно ничего, даже если бы я смог к этому сроку защитить и докторскуюЕ Вот такие бывают в жизни случайностиЕ

Учитывая, что в данном о обзоре главная моя целью было не просто описание биографии лсебя любимого╗, но прежде всего той обстановки, в которой находился я и мои самые ближайшие соратники, здесь же я хотя бы кратко коснусь и того, как удалось этот же период пережить и моим ближайшим соратникам. Прежде же всего я хочу коснуться той ситуации, в которую попал ранее уже мной упоминавшийся Витя Якимов, с которым мы в один и тот же день поступили в аспирантуру и лобщагу╗ Иркутского Института геохимии (я к М.И. Кузьмину, а Витя Ц к В.И. Коваленко, оба сейчас Ц академики). В связи с этим сразу подчеркну, что если сравнивать мою бытовую жизнь (которая, как уже я показал, была весьма непростой, а отношение ко мне со стороны начальства с самого начала была явно не на высоте), то в отношении таковой Вити Якимова она оказалось еще на 2 порядка хуже. Так, в один прекрасный момент его начальник, чуть ли не первым из того лмолодого╗ поколения успешно защитив докторскую диссертацию и став первым официальным преемником нашего директора Л.В. Таусона (на кого тот имел очень большие лвиды╗), вдруг решил, что он уже весьма достаточно лнатерпелся╗ от работы в Иркутске. Соответственно, подогреваемый весьма требовательными убеждениями своей жены (которая в то время защитила кандидатскую диссертацию), он вдруг решил покинуть наш Иркутск и перебраться к себе лна Родину╗, т.е. обратно в Москву. Этому же очень поспособствовала и его долгая успешная работа в Советско-Монгольской экспедиции (руководимая в это время уже, конечно же, москвичами), а также приглашение на работу из ИГЕМа, где в нем видели личность очень даже перспективную (что он в последствии и доказал). НоЕ как это выглядело в глазах нашего директора Л.В. Таусона? В его же глазах этот выглядело ни как не иначе, как самое, что ни на есть подлое предательство... Боже, как был разъярен после этого наш директорЕ Он был просто в бешенстве и, естественно, желал ему хоть чем-то, но навредить. Ведь ссориться ни с руководителями Советско-Монгольской экспедиции, ни с московским руководством ИГЕМа он совсем даже не хотел. Рвал и металЕ Но как же можно было навредить этому своему непослушному ученику? Как это ни странно, но он просто решил самым жестоким образом отыграться на подчиненных Коваленко, причем самого младшего калибра. Им то и оказался Витя Якимов, ближайший соратник и бывший аспирант В.И. Коваленко, лкошмарно╗ неудачно попавший под горячую руку лвседержителя╗Е Так, директор просто взял и уволил Витю из Института геохимии и лвыбросил╗ его лаборантом в одну из прикладных геологических лабораторий нашего Иркутского Политехнического Института (теперь Университета). А ему ведь уже было за сорок, и он был уже не только весьма заслуженный и опытнейший геолог по всем имеющимся меркамЕ, но у него уже была и практически готовая кандидатская диссертация с обобщением его колоссальных материалов (по большей мере оригинальных) по гранитоидам и т.д. чуть ли не всей Монголии. ДаЕ, так и было, и в этом Политехе Витя отработал аж несколько лет на самой мизерной зарплате, перенося на своих совсем не широких плечах колоссальное оскорбление и обиду. И ведь никто из наших старших научных сотрудников за него не вступился ни словом... Конечно, встречаясь с нашими институтскими знакомыми, он всегда их луспокаивал╗, что чего-то там все еще доделывает по своей диссертации. НоЕ почти весь его материал совсем через небольшое время лзахапал╗ один из наших старших научных сотрудников (его непосредственный соратник по работам в Монголии, причем изначально совсем даже не руководящий) для своей докторской диссертации, где она заняла более половины её объема. Слава богу, что потом его все-таки лзабрал╗ к себе научным сотрудником один из наших умнейших геологов Института Земной коры АН СССР, где Витя, собственно и лзакончил╗ свою диссертацию. Как ни парадоксально, но защищать ее (понятно, что гораздо позднее меня) он должен был только в нашем же Институте. При этом, на его защите присутствовали все его соратники, в том числе и те, которые его открытым текстом и предали. Конечно, в этот период он совсем никому не улыбался, просто лотбубнил╗ свой доклад и совершенно равнодушно ответил на какие-то совсем малозначимые вопросы. Что-либо серьезное его никто спрашивать и не собирался, т.к. все мы чувствовали себя кашмарно виноватыми. Даже те, кто был совершенно не виноват. Не скрою что подобную лмерзость╗ я ощущаю в себе до сих пор и не могу простить этого ни нашему бывшему директору (проявившего столь далеко идущую истерику), ни В.И. Коваленко (который просто взял и бросил своего подчиненного), ни всех наших лстариков╗, не ударивших палец о палец в этом вопросе.

Вот такие в то время у нас процветали порядочки. К этому добавлю и то, что после всего этого Витя женился на одной из наших химичек и лсвалил╗ вместе с нею в свою родную Киргизию (быстро стал одним из самых ведущих специалистов). Аспирантов же, которые бы остались работать в нашей лаборатории все последующие годы, больше не было ни одногоЕ

Несмотря на то, что я рассказал о не достаточно хорошем отношении к некоторым молодым сотрудникам со стороны администрации нашего Института, включая и случай с Витей Якимовым, здесь же я просто обязан предельно объективно коснуться общего вопроса о взаимоотношениях сотрудников как в нашем Институте, так и в нашей лаборатории. Это же, без сомнения, определялось общей политикой развития всего нашего Института.

Так, по большому счету отношения между сотрудниками нашего Института были очень даже на лприличной╗ высоте. Как между лабораториями, так и внутри лабораторий в большинстве случаев проявлялась взаимопомощь, достаточное уважение и творческий интерес друг к другу. Ведь почти все сотрудники Института лв сумме╗ были еще очень молодыЕ Всегда царила рабочая атмосфера. При этом, например, в нашей, одной из самых больших лабораторий, каждую неделю проводился научный семинар, посвященный обсуждению не только всех готовых для отправки на публикацию статей, тезисов и т.д. сотрудников именно нашей лаборатории, но и только что опубликованных самых передовых работ других авторов. Подчеркну при этом, что все это было конечно, не случайно и всемерно поддерживалось главным энтузиастом и движущей силой Института - его директором Львом Владимировичем Таусоном. Ведь почти все отмеченное было и в других лабораториях Института, которые имели перед собой общие цели и, нередко, даже смежные задачи. Так, весь наш Институт, от экспериментальной лаборатории до лаборатории прикладных геохимических методов поисков был самым активнейшим образом лзаряжен╗ на решение тех огромных задач, поставленных перед ним и Московским руководством, и его директором. Директор же не знал ни сна, ни отдыха, постоянно и лично контролируя работу всех лабораторий и каждого в отдельности научного сотрудника, относясь к ним чуть ли не как к своим родным детям. При этом, часто он чуть ли не силком отправлял своих сотрудников в самые различные командировки, не давал им лни минуты покоя╗, и любимой его присказкой была: лЯ вас всех научу науку любить!!!...╗. И совершенно не случайно, именно поэтому, уже через десяток лет о нашем Институте геохимии № 2 (первый был в Москве) заговорили не только у нас в стране, но и во всем мире, на лрасхват╗ раскупались даже наши геохимические ежегодники, где публиковались только варианты идей или только первые результаты наших исследованийЕ Соответственно, все наши производящиеся работы были предельным образом востребованы и приобретали все большую ценность. НоЕ силы его были не бесконечны, и, понятно, при такой нервной и насыщенной жизни наш директор смог, к огромному сожалению всех, лдотянуть╗ только до 70 лет. Да, до смерти Льва Владировича Таусона у нас наблюдался самый настоящий расцвет геохимии, и все это, без сомнения заслуживало просто величайшего уважения. После этого директором нашего Института стал бывший мой начальник М.И. Кузьмин, которого, после получения звания академика выбрали и в Председатели Президиума Иркутского научного Центра. НоЕ, прямо после этого почти во всех начинаниях Л.В. Таусона начался спад, развивающийся по нарастающейЕ (так, например, наша лаборатория исчезла совсемЕ).

II. Полевые работы

Введение

Переходя к рабочим будням в новых моих лкраях╗ можно отметить то, что если производственная лтекучка╗ в Иркутске происходила в обычном почти всегда напряженном ритме (всегда занят работой либо в Институте, либо лдома╗, либо в постоянных командировках), то в отношении полевых работ можно рассказывать, конечно, очень долго. Не скрою, что с полевыми работами мне очень повезло, т.к. хотя это было часто и совсем нелегко (а кому в нашей стране легко?), но, без сомнения, это было и очень разнообразно, и очень интересно. В тоже время, кратко охарактеризовать и описать все это, конечно же, очень не просто... Именно поэтому здесь я постараюсь акцентировать свое внимание лишь на том главном, что наиболее наглядно может отразить ту конкретную на тот период ситуацию в нашей стране, а также характер и особенности проводимых в ней геологических (в том числе научных) работ и т.д., включая все разнообразие и специфику типов людей, участвующих в ней. Другими словами, я попытаюсь описать то, в каких конкретно исторических и житейских условиях мне пришлось существовать и работать в полевых условиях, и как я сам к этому относилсяЕ Думается, без этого моя информацию имела бы предельно официальный и формальный характер, чего бы мне совсем не хотелось. Ведь повидать и почувствовать пришлось мне весьма немало, и именно это, по-моему, и может вызвать хоть какой-то интерес у собирающихся читать все это. Именно по последней причине свое описание я в разной степени решил сопроводить и серией собственноручных, специфических и веселых рисунков из записей в моих полевых дневниках разного возраста (которые делались, как правило, после маршрута и почти ночью, лежа в спальнике при освещении одинокой свечкой).

Начну же я с того, что работать мне сразу разрешили по той же самой теме, которую я начал еще во время прошлогодней (1973 г.) студенческой практики, по которой я защищал и свой диплом, т.е. по магматизму Станового хребта, расположенного по южному ограничению Алданского щита. Сразу отмечу, что работать по этой теме ллегально╗ пришлось почти все следующие 10 лет (точнее восемь, вплоть до 1982 года), а лнелегально╗ (попутно и лполуофициально╗) - до настоящего момента моей жизни здесь в Иркутске. При этом, первые несколько сезонов (с 1973 по 1976 г.г.) я работал там вместе с моим непосредственным начальником, в то время кандидатом геолого-минералогических наук Михаилом Ивановичем Кузьминым, а потом все это делать мне приходилось уже совершенно самостоятельно под своим руководством и ответственностью в качестве начальника тематического геохимического отряда.

К этому лишь добавлю, что территория Станового хребта в то время (да по большей мере и сейчас) была одна из самых тяжело проходимых и наименее изученных в России, хотя ее геологическая двухсоттысячная съемка и была уже с весьма разной степенью точности проведена. Учитывая же то что, рудный потенциал этой территории (прежде всего в отношении золота) уже тогда оказался весьма значительным. Соответственно, на ней уже в это время на самом серьезным уровне начались работы и по 50-тысячной съемке с упором на поиски полезных ископаемых. Особая же значимость этих исследований следовала из того, что данная территория являлась смежной с самыми рудопродуктивными регионами страны в Сибири и Дальнем Востоке как на западе (Забайкалье) и на востоке ( Колымский край, Приморье и т.д.), так и юге, Приамурье.

Специально же подчеркну, что основной научной целью всех этих работ, поставленной перед нами директором Института Л.В.Таусоном, а ему, в свою очередь всем известным в то время академиком А.П. Виноградовым в Москве (его учителем и руководителем от АН СССР), было выяснить имеют ли, а если да, то какое именно отношение к высокой потенциальной рудоносности Становика (прежде всего на золото) именно гранитоидные образования, занимающие как в пределах Становика, так и ближе к Иркутску в Забайкалье и Прибайкалье более половины территории. К тому же, к началу наших работ серьезная геохимическая изученность гранитоидов всей этой территории и прежде всего позднемезозойских (с которыми обычно и связывалось основное золотое рудообразование) была крайне слабой (обычно на уровне только ограниченной петрохимии) а для Становика - просто нулевой. При этом, совершенно еще не было ясно и то, какие вообще в природе бывают гранитоиды (над чем серьезно продолжал свою работу Л.В. Таусон), и каким образом они физически, химически и т.д. связаны как с более древними гранитоидами и метаморфическими толщами, так и с одновозрастными типично вулканическими образованиями, которые во многих случаях проявлялись на тех же территориях. В связи с последним отмечу и то, что на имеющихся геологических картах двухсоттысячного масштаба практически все вулканиты низкой и средней кремнекислотности фиксировались именно как андезиты, и почти все тектонисты трактовали все это проявлением именно гигантской структурной ландезитовой линией╗ (в отличии от, например, типично островодужных регионов, включая Курилы, где в значимой степени проявлялись вулканиты всего ряда по кремнекислотности от базальтов до риолитов). С другой стороны, а это была уже лизюминка╗ М.И. Кузьмина, судя по картам Становика в его западной части, в отличие от восточной, в основном проявлялись гранитоиды более высокой щелочности, которая еще более резко возрастала к северу в районе Алданского щита. Вспоминая же о том, что именно в то время концепция плейт-мобилистов только начала набирать свою силу, проявленную вещественную зональность уже вполне можно было трактовать (в чем нисколько не сомневался и ярый ее последователь М.И. Кузьмин) с позиций плейт-тектоники. С позиций же последней это должно было пониматься как поддвиг какой-то более юго-восточной части (плиты) региона под более северо-западную. Другими словами, все это должно было происходить почти по той же модели, которая наблюдается в островных дугах с четкими сейсмофокальными зонами Беньоффа, считающимися у плейт-мобилистов зоной лподдвига╗ или лсубдукции╗ одной литосферной плиты под другую. НоЕ. так ли и как все это было на самом деле, нам и предстояло выяснить.

К методологической и методической частиЕ

Методическая часть нашей тематической лпетролого-геохимической╗ полевой работы заключалась прежде всего в соответствующем детальном опробовании всех основных типов развитых по региону магматических пород, с упором на позднемезозойские образования всех интрузивных фаз и фаций глубинности. При этом, гранитоидные массивы, покрывающие почти половину этой огромной территории (почти от Байкала на западе до приохотского хребта Джугджур на востоке), и чья площадь нередко достигала тысяч квадратных километров, а в пересечениях - обычно несколько десятков иногда и сотен км, для представительной статистики требовала опробования не менее, чем через 1 км. Вес же одной стандартной, т.е. пошаговой через 1 км пробы основной разности массива, должен был быть около 1 кг. Параллельно этому, по каждому большому и лсреднему╗ по размерам гранитоидному массиву в маршрутах требовалось отбирать лБольшие пробы╗ (15-20 кг) магматических пород на минералогический и изотопно-хронологический анализ, а также, для сопоставления, массу проб более древних (протерозойских и архейских) магматических и метаморфических образований и, конечно же, всех возможных типов оруденения, сопутствующих данной территории.

Стало быть, с учетом того сколько по маршруту длиной обычно не менее 20 км нужно было отобрать самых различных по составу и весу проб, легко себе представить, насколько каждый раз нагружена при возвращении из лпутешествия╗ была наша маршрутная параЕ (а ведь у нас было еще и ружье, и кувалды вместо молотков). Не случайно, все наши друзья геологи-съемщики называли нас не иначе как лломовые олени╗, лишаки╗, сохатые или, чаще всего, верблюды.

К этому же добавлю, что наши маршруты не всегда подразумевались как чисто лпешие╗. Так, в качестве самых удобных для опробования и лидеальных╗ по производственной результативности нами использовались длительные лсплавные╗ маршруты по крупным рекам на резиновых лодках (300-сотках и 500-сотках), и только о них можно было бы написать отдельную книгу. Сам я принимал участие в двух из них, а именно более 600 километровом сплаве по рекам Тунгиру и Олекме (северо-западная часть Станового хребта), а затем, для уточнения материалов, 200 километровом сплаве по р. Олекма. Вот где было раздолье-то!!! Шикарнейшие виды, водный и небесный простор, быстрая и широкая река, огромные отвесные и не отвесные скалы по берегам как на картинке отражали практически все, что происходило во все более и более глубокой геологической древности.

НоЕ все это было совершенно необходимо для последующей оценки средних химических составов гранитоидных массивов, а также, конечно, и всех типов вулканических образований соответствующей кремнекислотности любого возраста по всему простиранию Станового хребта. Это же было затем необходимо и для исследования петрографии, минералогии, геохимии и петрологии данных образований, что в свою очередь должно было стать базой для выявления условий зарождения и эволюции магматических образований, их связи с рудогенезом данной территории, а также и для последующих более глобальных геодинамических построений по всему этому и смежным с ним регионам.

К воспоминаниям о лВеликой╗ столице БАМаЕ

К сказанному выше обязательно требуется добавить, что именно в предгорьях Станового хребта в то время уже готово было начаться строительство той стройки века для нашей страны, которая называлась БАМом. Столицей же БАМа на лСтановом╗ участке (да в принципе и вообще) была уже намечена старая лбичевская╗ деревушка Тында (через которую проходил и проходит сейчас АЯМовский, т.е. Амурско-Якутский, тракт, соединяющий Амурскую область с Якутией), откуда, по большому счету я и начал проводить почти все свои первые полевые работы.

Здесь же сразу не могу не добавить, что практически все наши геологические исследовательские работы в этом регионе можно было проводить только в теснейшем содружестве с геологами различных партий, участвующими в 50-тысячной съемке данной территории, а именно московской аэрогеологической экспедиции № 2. лПредполевая╗ же ее база сначала как раз и находилась прямо в этой Тынде. В то время совсем недалеко от этой деревушки (примерно в 15-20 км) располагался и небольшой аэродром для вертолетов, а также, сначала, лишь для самолетиков типа Ан-2 и, реже, Ли-10, а потом, уже лет через 5-6, и для вполне современных и почти лкомфортных╗ самолетов Як-40. Еще позднее, лет через 7-8, геологическая база этой экспедиции была лотодвинута╗ из Тынды поближе к аэропорту на берег р. Сигикта.

Кратко поделюсь своими лоригинальными╗ воспоминаниями о том как, начиная с 1973 до 1982 г.г. (т.е. с самого начала), воспринималась мною и многими моими товарищами та самая лвеликая╗ стройка века СССР, которая называлась БАМом, а также её главная достопримечательность - столица Тында.

Так, когда я впервые попал в Тынду, а это было летом 1973 года, здесь вообще-то была только совсем небольшая и обычно тихая деревня Тында или, официально, маленький поселок с чистым воздухом, называемый Тындинским по названию реки, где все это располагалось. Все местное население этой деревни сосредотачивалось в основном вблизи главной дороги, а именно проходящего здесь тракта АЯМ. Здесь же была (прямо вдоль этой дороги) и главная улица с деревянными магазинчиками и административными зданиями. Бамовская стройка в то время только лишь намечалась или начиналась, т.к. к востоку от этого поселка уже появились несколько бараков для строителей. Естественно, не было проложено еще ни одного рельса, а началась только лусыпка╗ будущей трассы. Ни о каких каменных домах здесь в то время не было и речи, также как и молодежи. В поселке в основном шаталось множество пьяных и полупьяных лбичей╗ (в переводе Ц бывшие интеллигентные людиЕ, сейчас они называются лбомжами╗), вечерами частенько происходили драки и т.д., в том числе слышались и выстрелы. Излюбленной же темой же для разговоров здесь была о том, кто кого и чем стукнул или кого за что-то не посадилиЕ

В 1973 году мы жили здесь на аэрогеологической базе в деревянном доме радиста прямо по ее центру, т.е. там, где располагалось и все лбазовое╗ начальство. В тоже время, даже к нам один раз заходил наряд милиции, который искал нарезное оружие (т.е. карабины, лмелкашки╗, пистолеты и т.д.). Когда в доме я оставался спать один, рядом клал топорик. Ведь местные бичи могли лотколоть╗ чего угодно. Черт их знаетЕ В любое время суток они даже сюда могли вломиться, ведь водка продавалась в неограниченном количестве, из-за чего здесь и лпроизводилось╗ огромное число пьяных и плохо понимающих, что они вытворяют.

Совсем другая картина предстала нам здесь же в 1975 году. В тот раз мы прилетели в этот район работать не с партией В.И. Колесникова, как в 1973 году, а с партией И. Л. Абрамовича. В это время строительство БАМа шло уже полным ходом. При этом, в центральных газетах уже сообщили, что через станцию Тында поезд отвез первую партию рабочихЕ, т.е. железнодорожная линия уже запущена!???... Конечно, в это время во все это поначалу можно было и поверитьЕ НоЕ когда мы с ребятами пошли посмотреть будущую железнодорожную станцию столицы БАМа, т.е. туда, где она должна была стоять, там её почему то не оказалось, а стоял лишь маленький грязный вагончик с надписью лТындинский. Добро пожаловать!╗. На рельсах же стояло лишь несколько совсем старых товарных вагонов. Здесь же мы долго искали и лсеребряные рельсы╗, о которых столько писалось, но, конечно не нашли и их. Все здешние рельсы были совсем ржавые и стояли (скорее лежалиЕ) на вкривь и вкось набросанных шпалах, с которыми они только иногда соединялись костылями, часто также либо почти совсем незабитыми, либо забитыми совсем слабо или косоЕ Вместо же лсеребряных╗ рельсов мы увидели один рельсовый пролет, который когда-то и впрямь был выкрашен серебряной краской (но не серебром, конечно), но сейчас как и остальные пролеты он был такой же ржавый. Было ясно, что в то время поезда еще долго нормально ходить не будут, да они и не ходили. Так, один раз пустили, видимо, ради лгалочки╗ на несколько метров один из поездов и то только за ради большой политики... Не случайно, все здесь жившие в то время частенько напевали куплетик, в общем виде звучащий как

Тында-БАМ, Тында-БАМ Ц голубые дали,

Мы такую стройку века лкое-где╗ видалиЕ

К этому добавлю и то, что в это время вместо чистого воздуха в поселке мы ощущали только пыль, причем на всем: на дорогах, на домах и в воздухе. Над поселком стояла просто дымовая завеса. Весь июнь тогда стояла солнечная погода, но воздух казался рыжим от пыли. Кругом шло строительство дорог, зданий и т.д., всё грохотало и дребезжало. По дорогам, скрежеща и урча, проходили целые колонны в основном большегрузных лкрокодилов╗, т.е. мощных шести- и более колесных грузовиков типа МАЗов и КРАЗов, среди которых почти невозможно было увидеть машины лвсего╗ на 4-х колесах. При этом машин этих было столько, что дорога не выдерживала, и АЯМовский тракт каждую неделю чинился. Учитывая же явно чрезмерное пьянство работающих здесь шоферов, на дороге происходило огромное количество аварий (чуть ли не каждый день и прямо на глазах у любознательной публикиЕ). Соответственно, вдоль всей дороги по обе её стороны то тут, то там просто так валялось и ржавело множество огромных машин (лкрокодилов╗). Просто машинное кладбище какое-то. Ужас просто... В окрестностях же поселка усиленными темпами вырубались леса. Везде прокладывались дороги, дорожки и т.д., и пыль, конечно, стояла лкоромыслом╗Е

В то время в самых ближайших окрестностях Тынды мне оказалось вполне возможным сделать несколько геологических маршрутов по маленьким толи речкам, толи ручейкам, а именно Шахтаум (совсем рядом с поселком) и Аммунахта (примерно в 6-7 км от него). При этом, если на речке Шахтаум, расположенной прямо за близпоселковой сопкой, след человека еще ощущался, то на Аммунахте его не было совсем, а была лишь однообразная сырая болотистая марь и поросшие сопки рядом. НоЕ перед Аммунахтой вся тайга уже тоже лурчала╗, всё перерезалось дорожками, по которым ходить маршрутом было конечно очень удобно (еще быЕ, по дорожкамЕ), но как-то не очень интересноЕ НоЕ, если бы не пыльЕ Из маршрута приходил весь с головы до ног в пыли. Хорошо хоть, что баня была совсем рядом, у дороги.

С восточной стороны поселка, где в 1973 году появились только первые бараки, теперь было уже куда многолюднее. В 1975 году здесь вместо этого была уже вполне лприличная╗ Центральная улица со своими магазинами городского типа, и там уже начали строиться даже 9-ти этажные дома. В лтой╗ же стороне в это время был уже построен, хотя и невысокий, но красивый каменный дворец или Дом культуры лЮность╗. Рядом же с ним находилась очень симпатичная открытая танцплощадка, где мы с нашими ребятами несколько раз успели поучаствовать в танцах. При этом, охрана там в основном состояла из молодых ребят комсомольцев, и порядок был там вполне приемлемый (пьяных и буйных выводили оттуда довольно быстро). От лЮности╗ шла и другая новая улица, где размещалось множество детских садов с уже играющими там детьми. Короче, в совокупности это был уже совершенно приличный и современный микрогородок. К тому же, в магазинах там оказалось уже полно самых разнообразных продуктов, в том числе промтоварных, и где осенью мы совершенно запросто угощались отличными арбузами, помидорами и яблоками.

Особенно же хочу подчеркнуть, что осенью здесь был введен лСухой закон╗ (которого весной и летом еще не было). И это было очень правильно, так как к осени с полевых экспедиционных работ возвращалось множество бичей и т.д., да и с пьянством здесь вообще решили бороться самым серьезным образом. НоЕ это имело и не совсем лприятную╗ сторону. Ведь что оставалось делать не только бичам, но и массе геологов, включая нас, которые вернувшись с совсем не лсладких╗, а обычно весьма трудных и суровых 3-4-месячных полевых работ, хотели хотя бы просто и нормально отметить свое благополучное возвращение и т.д.? То есть выпить-то хотелось многимЕ НоЕ безвыходных положений в природе не бывает, а лголь на выдумку хитра╗. Соответственно, мы выкручивались и из этой ситуации, посылая бичей за водкой к корейцам, расположившихся огромным лагерем примерно в 10 км по тракту. Там же, всего за 5 рублей, совершенно свободно продавалась бутылка корейской водки, настоянной на золотом корне и называвшейся лСам бэк╗Е

Вот так, всего за два года в Тынде произошли уже вполне знаменательные события, хотя пока еще кое-чего на первый взгляд можно было и не заметить.

Однако, уже в 1976 году, когда я опять попал в Тынду после месячного июньского сплава по р. Олекме, я уже совершенно ясно видел, что изменения произошли здесь весьма и весьма значительные. Все менялось здесь по нарастающей, включая темпы происходящего здесь самого разнообразного строительства.

Для того же, чтобы лпоближе╗ оценить какой она уже стала, эта наша лвеликая╗ столица БАМа, я решил пойти по ней прогуляться. Так, спускаясь вниз к АЯМовскому тракту, я сразу обратил внимание на то, что на одном из домов висело объявление с оповещением о том, что у реки на СТАДИОНЕ (чегоЕ???) в 11 часов утра состоится большой спортивный праздник. Кроме того, в нем еще говорилось и о том, что в начале этого праздника еще состоится и митинг БАМовской комсомольской молодежи в честь Солидарности со всеми борющимися народами за свою свободу. Ну что ж, для меня все это, пожалуй, представляло интерес. Во-первых, конечно, стадионЕ Где он?Е Ведь совсем недавно, а именно в прошлом году, его еще не было. Во-вторых Ц митинг, а я на таких местных грандиозных событиях еще ни разу не бывал. Да раньше ими и не пахлоЕ Подхожу к тракту. У автобусной остановки масса народу, почти все нарядно одетые, веселые и несколько подвыпившие. Многие несут транспаранты. Слышится смех и песни. К тракту народ стекается все больше и больше. Сегодня воскресенье и, несмотря на непогоду, все высыпали на улицу. Большинство подвыпившие, так как сухого закона здесь сейчас уже нет. Из карманов у многих торчат бутылки хорошего сухого вина. Ну а стало быть, почему бы немножко и не выпить ллегкого╗ напитка? Да, это совсем не Иркутск, где из приличных крепких напитков кроме водки ничего не достанешьЕК этому же добавлю, что народ, по-видимому, свезли со всей тындинской округи, т.е. близких строительных поселков и т.д. При этом, вся толпа тянется к одному месту Ц через мост реки Тынды. Что же делать? Пошел за народом и быстро увидел, что за мостом, прямо недалеко от реки, действительно появился стадион с вполне приличной футбольной и волейбольной площадками. Сбоку стадиона Ц небольшие трибуны. У стадиона - множество машин со всякими буфетами, где идет бойкая торговля хорошей колбасой, вареными курами, лимонадом и т.д. Стоит же все это прямо в лесу. На стадионе спортсмены уже начали разминаться. Бегают разноцветные футболисты. Многие из ребят уже играют в волейбол лкружком╗. Играют все, кому в этот день желается. Кто играет, кто смотрит... Настроение, похоже, сегодня у всех отличное. Жаль только, что погода пасмурная, а на футбольном поле Ц большие лужи. Где-то в 12-00 или 12-30 со стоящей у трибуны машины, обвешанной со всех сторон красной материей, и где в кузове стояло несколько микрофонов, раздался голос: лВсех комсомольцев приглашаем поближе к трибуне, через 3 минуты начнется митинг. Спортсменов тоже просят принять участие в митинге╗.

После этого, как это часто у нас и бывает, микрофон сломался, но к трибуне уже стали лстекаться╗ молодые ребята. Раздались лозунги и приветствия типа лСвободу Луису Карвалану╗ и т.д. Заиграла гитара, гармонь, а потом пошли и песни, сначала всякие разные, а потом уж и чисто бамовские (в основном Пахмутовой или кого другого похожего). Одну песню раньше я уже где-то слышал. В ней мне запомнились слова: лЧесть ребята выпала нам строить путь железный, а короче БАМЕ╗. Многие ребята с удовольствием начали подпевать. После этого послышалась лЦыганочка╗ и многие пустились в плясЕ Эх, хорошо танцуют, прямо так и хочется самому к ним примкнутьЕ Затем послышалась и русская лБарыня╗. Кругом шутки и смех. Местные ребята хорошо подготовились к митингу. Сразу видно, мероприятие хорошо организованное. НоЕ затем как в плохом анекдоте в эту веселую стихию вплелся визгливый и лорганизующий╗ голос культмассового комсомольского руководства, совсем не вяжущийся с уже происходящим. Послышалось: лНе все поют!.. Громче!.. Побольше про БАМ!.. Бодрее!.. Веселее и т.д.╗! Песню лВеселей ребята!╗ внимательно слушают и иностранцы. Даже американцы в этот раз приехали посмотреть на БАМ и, чудится мне, видимо именно из-за них все так здесь хорошо и организовали (хотя, кто знаетЕ, скорее всего, и не только из-за них). Дальше начался сам митинг, т.е. в кузове машины установили, как положено, уже несколько микрофонов, и начались речи лначальства╗ в честь солидарности и тому подобное, причем все читали по бумажке. Сначала выступил, как полагается, председатель местного райкома комсомола, толстенький и невысокий такой товарищ в очках, потом Ц другие начальники, а в конце Ц шофёр автоколонны и бригадир маляров.

Удивительно, ноЕ (бывает же божья справедливостьЕ) как только начались речи, полил дождь. Однако, и он особо не помог... Речи не прекращались и под дождем. На митинговой машине масса корреспондентов. Все они беспрерывно щелкают своими фотоаппаратами, жужжат кинокамерами и т.д. Зрители-комсомольцы при этом дружно кричат лозунги и машут транспарантами. В конце речей зачитали протокол митинга, где отметили, что лвся тындинская молодежь╗ подписалась под лозунгом солидарности со всем борющемся народом мира и т.д.╗. Потом снова заиграла гармонь и зазвучала песня лПУСТЬ ВСЕГДА БУДЕТ СОЛНЦЕ╗Е, под которую пионеры у микрофона прочитали еще и какие-то стихи.

Сколько раз я уже видел такие митинги, и везде они одинаковыеЕ

В самом конце митинга послышался призыв: лПоднять флаг солидарности !╗, а затем: лЗажечь огонь!╗. Да, всё продумано до мелочей. Не учли только дождь, который шел все сильнее и сильнее. После последних слов докладчиков половина зрителей уже разошлась. Жалко все жеЕ Пусть этот митинг и совсем не оригинален, но настроение у всех было действительно праздничным. Из-за дождя ведь пришлось отменить и все остальные культурно-массовые мероприятия, которые намечали на этом же стадионе. Так, должна была выступить художественная самодеятельность, концерт ребят из агитбригады и т.д. Конечно, многие хотели с удовольствием посмотреть намеченные футбольные и волейбольные баталии. НоЕ дождьЕ

Добавлю лишь, что, несмотря на дождь, намеченный футбольный матч должен был состояться все равно (хотя на поле уже было месиво грязи). Остальная же культмассовая часть, как донеслось из микрофона, также была не отменена, а лишь переносилась в новый тындинский клуб лЮность╗. Ну что ж, ситуация для всех стала понятной, перспектива совсем неплохой, и народ валом повалили со стадиона. Я двинулся за всеми, так как уже порядком прозяб под дождем. При этом я откровенно пожалел, что не смогу вместе со всеми попасть в клуб. Но у меня к данному моменту ну просто совершенно нечего было одеть, не было даже ботинок, которые остались в аэропорту Усть-Нюкжи (и где лсидела╗ в аэропорту еще часть моей полевой группы). В болотных же сапогах идти в клуб было как-то неудобно, да и, скорее всего, меня в них просто и не пропустят. В тоже время я подумал и о том, что все-таки иногда очень даже приятно попасть на молодежный митинг. Ведь здесь оказались такие хорошие ребятаЕ Конечно, они немного грубоватые, простые, ноЕ ребята как ребята. Как я уже отмечал, на подобном митинге в Тынде я оказался впервые, причем подумал, что и вообще митинг-то здесь организовали впервые. Однако, спросив об этом у встретившегося мне по дороге шофера, ранее доставившего нас с моим соратником Сергеем до базы, я узнал, что этот митинг был совсем уже не первый.

А ведь летом прошлого года здесь не было и стадиона... Все течет и изменяется и иногда настолько быстро, что просто глазам не верится. К этому добавлю и то, что я специально сходил посмотреть и на то, что сталось с так называемой железнодорожной станцией Тында. Подойдя же к ней, я сразу отметил, что противоположный берег реки Тынды, который отсюда был хорошо виден и ранее был полностью покрытый лесом, уже застроен множеством и множеством длинных деревянных бараков и подобных им строений. Подойдя же к месту, где должна была находиться железнодорожная станция, я с большим удивлением увидел, что никакой нормальной станции там как не было, так и нет. Вместо неё, как и раньше, стоит лишь серия железнодорожных вагончиков по левую сторону от моста. При этом, по правую сторону моста кое на что посмотреть было уже вполне можноЕ Так, на путях уже стоят прибывшие издалека настоящие и вполне новые пассажирские поезда, которые хотя и не начали пока свою обычную работу, но уже в самое ближайшее время начнутЕ Железнодорожная лветка╗ уже была двойная и на вид вполне приличная, так как на ней уже стояло огромное множество разнообразных, хотя в основном товарных составов. На одном из пассажирских составов видна яркая надпись: лВ дар строителям БАМа от комсомольцев Благовещенска╗. Вблизи всего этого была видна уже и масса всяких других вспомогательных сооружений, и все строилось вполне основательно. Главный лстроитель╗ всего этого Ц ПТК, что в переводе, скорее всего, обозначает Путейно-Транспортную-Колонну. Строения здесь уже в основном каменные, из бетонных блоков и довольно красивые. Там же выделяется одно строение из металла в виде половинки лежащего цилиндра. В нем, как гласит вывеска, находится л Выставка строительных машин╗. Рядом работают высоченные подъемные краны. Везде кипит работа и, похоже, уже в самое ближайшее время здесь наконец-то действительно будет здание самого современного железнодорожного вокзала, причем не только здание, но и все, что к нему обычно прилагается, включая привокзальную площадь с массой соответствующих культурных и продовольственных заведений.

В городском микрорайоне, который сформировался в Тынде уже в прошлом 1975 году, также произошли некоторые изменения. Так, там оказались уже достроенными три девятиэтажных дома, рядом с клубом лЮность╗ построено новое красивое и каменное общежитие. Здесь же открылся магазин лКниги╗, который перенесли из деревянной и ветхой лверхней развалюхи╗, а также заработал новый кирпичный Гастроном, в котором самообслуживание такое же, как и в больших городах. Кругом движется и суетится народ. Уже почти не встречаются грязно одетые лработяги╗ в сапожищах. В основном снуют вполне хорошо одетые ребята, причем с бородами Ц совсем немногиеЕ

Изменения коснулись, конечно, и самой старой части поселка Ц лу трактаЕ╗. Так, прямо там сейчас уже стояла большая и красивая гостиница лСеверная╗.

К северу от поселка, т.е. там, где я ранее ходил в геологические маршруты, я увидел, что даже в районе речки Аммунахты лпролегли складки╗ из громадных бетонных блоков. По дороге же к Тынде количество этих блоков все увеличивалось, и вместо них стали появляться уже готовые строения. В этом же районе на дороге поставили и совсем новый пост ГАИ, а также, совсем недалеко от него, Ц современную автозаправку.

Здесь же просто не могу не отметить, как росло благосостояния этого пока еще полугорода. Так, в 1979 году, т.е. тогда, когда по всему ТРАНССИБу день и ночь начали проноситься контейнеры с японскими товарами, в Тынде к середине лета наступило просто лрайское╗ продовольственное и продуктовое лизобилие╗. Учитывая же, что особо вместительных крупных магазинов там еще не было, огромную массу привезенных товаров решили продавать на окраине города, построив для этого целых два огромных блестящих на солнце металлических (типа жестяных) рынка в форме двух лежащих половинок огромного цилиндра. Вот там все это и продавали. НоЕ чего там только не было!!! Мне кажется, что такое даже сегодня возможно только в МосквеЕ. Ведь когда мы туда попали после неимоверно трудного полевого сезона (пожарыЕ), мы не могли поверить своим глазам. Ведь в то время там можно было купить какую угодно меховую шубу, шапку и пальто, т.е. полно самых всяких мехов и т.д., обуви и т.дЕ (т.е. все, чего только душе угодноЕ). А народу там было Ц не так уж и много... Бери чего хочешь, и сколько хочешь, да и совсем почти недорогоЕ От продовольственных же товаров у нас аж дух захватило (это после тушенки да сгущенкиЕ). Ведь там предлагались россыпи и арбузов, и дынь, и бананов и помидоров и черт его знает чего еще, чего там только не было. Конечно же, многим из всего этого, в меру своих финансовых возможностей мы и воспользовались лот души╗. Да, такого впечатления по поводу продовольствия, признаюсь, я до сих пор больше никогда не испытывал. Ведь в то время у нас в Иркутске даже сыр не продавался... Мясо было очень дорого, а об обилии фруктов можно было вообще лишь мечтатьЕ

Вот так-то вот, и нам еще в то время совсем не трудно было представить, что же здесь будет еще лет через 3-5Е. А ведь совсем недавно здесь была лишь тишина-а-аЕ

Именно это и случилось через совсем небольшое время так как здесь действительно стало весьма и весьма иначе. Так, прямо к забору лстарой╗ геологической базы вплотную придвинулись огромные бетонные дома-восьмиэтажки. Вместо деревни Тынды, а затем поселка Тындинский, здесь встал уже почти современный лмногоэтажный╗ город Тында (почти везде асфальтированный, с магазинами, кинотеатрами и театрами, садами и скверами, и т.дЕ). При этом, доехать до него можно было уже не только на попутной машине (сначала) либо (попозднее) на автобусе от станции Сковородино ТРАНССИБа, а по современной железной дороге в современном поезде, например, прямо из Иркутска. На железнодорожной же станции Тында вас ожидал уже совсем не деревянный сарай, как ранее, а совершенно современный и красивый каменный вокзал со всеми удобствами и т.д. и т.п.

Здесь же добавлю, что с самого начала именно в Тынде совершался и лпоследний╗ набор лполевого╗ плохо лежащего лпартейного╗ имущества (досок, гвоздей, лжелеза╗ и т.д. и т.п.) и, конечно, рабочих кадров для работы в полевых геологических экспедициях в качестве плотников, лесорубов (дроворубов), поваров, хлебопеков, а также шлиховальщиков и просто лпомощников╗. Объектами же для людского набора здесь могли быть, естественно, только местные жители. Именно к ним относились, как правило лбичи╗, многие из которых уже давно были известны начальникам геологических партий по ранним совместных лпутешествиям╗. При этом, немалое количество из них вообще вели свое существование по типу двух сезонных периодов. Зимой Ц отдыхаем, бичуем, сачкуем, пьем сколько влезет пока не вылезет, а летом Ц опять же отдыхаем и лечимся, но с помощью свежего воздуха, физического труда, общения с хорошими людьми и безЕ всякого алкоголяЕ С другой стороны, лнанимание╗ рабочих в Тынде не всегда было делать легко. Ведь нужных лребят╗ надо было еще найти, а найдя, еще и лоформить╗, т.е. доставить на базу и т.д., а потом еще и поскорее вывезти оттудаЕ Но как это лдоставить╗ и л сохранить╗ для отправки? Ведь, как правило, в этот период (когда тепло и в деревню стекается масса народу и т.д.) почти все уже с утра опохмелившиеся бичи к обеду доходят до полу-лнормального╗, т.е. лсвинячьего╗ состоянияЕ ВотЦвотЕ, ребятам, геологам и техникам, и приходилось сначала лрыскать╗ по всем известным лзатхлым╗ тындинским точкам, выискивая лжелающих╗, а потом, часто даже их не спрашивая (т.к. в том состоянии нередко они могли уже только лмычать╗), тащить на себе или лволоком╗ до базы. Затем надо было ждать, когда они лпрояснившись╗, будут в состоянии поставить свою подпись в лнаемном╗ документе, а потом, самым срочным образом по возможности отправлять их на полевую базу или туда, где она намечается. И уж можно представить, сколько крику и мату часто слышалось в то время, когда ребята тащили на базу (нередко, прямо по земле) упирающегося всеми силами бичаЕ К тому же, почти тоже можно было услышать и тогда, когда до базы своими силами лдоползал╗ в дребезги пьяный бич, собирающийся поработать летом в той или иной знакомой ему партии или у знакомого ему начальника партии. Ведь сил для поисков кого бы то ни было у него часто совсем не было, и еле-еле лдоползя╗ до базы, он лишь останавливался у ее входа и начинал на всю ливановскую╗ благим и совсем не лблагим╗ матом звать того или иного начальника и т.д. типа: лЛе-е-е-нка-а-аЕ, это яЕ прише-о-о-лЕ, устраивай меняЕ на работу-у-уЕ╗. К этому я просто обязан добавить, что за редким исключением почти все известные и нанимаемые начальниками партий лбичи╗ во время полевых работ проявляли себя как вполне хорошие (иногда даже вполне интеллигентные) ребята и добросовестные квалифицированные работники, хорошо знакомые с житейскими полевыми таежными и т.д. премудростями, приносящими очень даже много пользыЕ

Еще раз о районе работ, но более детальноЕ

Закончив свою вступительную часть (это, как говорится, лишь лирика), перехожу к более существенному, а именно к принципам и специфике нашей полевой работы в то время.

Так, поначалу, М.И. Кузьмин наладил самые дружественные отношения с начальником второй аэрогеологической экспедиции М.З. Глуховским, которым он ради общего дела поначалу опорожнил не единую лрюмку╗ нашего неиссякаемого институтского лспиртяги╗, начав это делать еще в Москве. Он же, в свою очередь, лпозволил╗ нам договариваться о совместных работах с любыми интересующими нас начальниками партий этой же экспедиции, без кого ту работу, которую мы планировали, никогда не удалось бы выполнить. Соответственно, в разные годы мы работали совместно с разными начальниками партий и в самых разных регионах со стороны Верхнего Приамурья, т.е. по всему простиранию огромного по протяженности Станового хребта. Так, мы начинали с самого запада, реки Олекма и Нюкжа, и пересекли такие реки как Сигикта, Могот, Гилюй, Тында, Дюпкой, Бикин, Утугай, Уган, Дес, Бомнак, Мульмуга, Ток, Сивакан, Оконон и т.д., большинство из которых впадают на юге в р. Зею. При этом, именно из Тынды все наши последующие работы по Становику и начинались.

Переходя к краткому описанию территории работ, могу сказать следующее. Так, по условиям для геологического и петролого-геохимического исследования она, с учетом весьма суровой лпроходимости╗, относилась к таковым явно повышенной трудности, т.е. гораздо более трудным, чем, например, Восточное Забайкалье и т.д., где имеется масса дорог, подъездов, открытых территорий с хорошей обнаженностью горных пород и т.д. и т.п. Нет, почти вся эта территория и, прежде всего та, где в основном проявлялись гранитоидные образования, практически полностью заросла лесом и, к тому же, маревым мхом.Е, т.е. это была лнатуральная╗ дремучая и мокрая тайга, где основными хвойными деревьями были лиственницы, лишь иногда ели и сосны, а наверху и по склонам гор Ц кедровый стланик. Осенью же она была уже лкишмя-кишащая╗ всякими ягодами и т.д. (голубикой, брусникой, морошкой, клюквой и т.д.). При этом, со всех сторон здесь струилось огромное количество всяких ручейков, ручьев, речек и крупных рек с чистейшей водой и множеством никем не пуганой рыбы, в основном хариусов, ленков, а также тайменей и даже, иногда омулей. В тайге же проживала масса всяких птиц (лдичи╗) и зверей: оленей, сохатых, медведей, росомах, не говоря о всяких там белках, бурундуках, соболей и т.д. Единственным крупным лнеудобством╗ всего этого были лишь лтучи╗ всевозможного гнуса, начиная от комаров и кончая всеми видами лмух╗, в том числе лмошки╗ и лмокреца╗. Стаи же последнего умудрялись кусать даже внутри спального мешкаЕ Слава богу, что клещей (включая и энцефалитных) там не было совсем (не выживалиЕ). Единственного же клеща (причем совсем не обязательно энцефалитного) за все время моей работы в этом регионе я видел только один раз и именно в пробирочке специально приехавшей к нам для их изучения биологини (облазившей все доступные ей окрестности нашего лрайского╗ местечка).

С другой стороны, даже просто обнаружить здесь хотя бы более-менее лприличное╗ коренное обнажение гранитоидов надо было ох как потрудиться и полазить по этому комариному полуболоту или кромешным зарослям и буреломам, включая таковые кедрового стланика и т.д... В подтверждении этого приведу лишь сочиненный нами текст нескладной песенки, только которая и лезла в голову при движении по данной территории:

Эх, чав-чав-чач-чав,

Целый день по кочкам

Радость наша,

пища наша

Марь да марь,

Лужи да гарьЕ

При этом, на склонах гор и даже на большинстве их вершин гранитоиды по большей мере можно было обнаружить (причем совсем даже не всегдаЕ) только в виде делювиального развала полуокатанных и заросших мхом каменных глыб. Выявить же реальные взаимоотношения гранитоидов различающегося облика, с выделением среди них реальных фаз, фаций и т.д., часто было крайне трудным и, нередко, просто невозможным. Соответственно, обнаружить лкоренной╗ контакт гранитоидного массива с вмещающими его какими-либо другими образованиями (в нашем случае в основном с более древними метаморфическими толщами или гранитоидами) было просто огромнейшей удачей. Иногда, этому приходилось специально посвящать несколько дней... Наиболее же просто можно было обнаруживать и выделять лишь весьма крепкие слабораскристаллизованные лузкотрещинные╗ дайковые образования. Они часто в большом изобилии прорывали собой лродоначальные╗, обычно, крупнокристаллические гранитоиды, и фиксировались, кроме всего прочего, наверху большинства горок и горушек (и их лшутя╗ можно было лкартировать╗ по аэрофотоснимкам).

Конечно, поднимаясь все выше в направлении основного, т.е. современного Станового хребта, проходимость и обнаженность тайги становилась все лучше, но Ц там это была территория по большей мере других образований и, прежде всего, весьма нас интересующих вулканических и вулканно-плутонических комплексов. Именно здесь еще оставались в лполном╗ или частичном лздравии╗ полуразрушенные или почти совсем разрушенные огромные древние (мезозойские) вулканические постройки, например Тогунас, Типтур, Атычан и т.д. (иногда даже с частично сохранившимися кратерами). Правда, подобное наблюдалось только в западной части региона. То же самое, но уже гораздо в более эродированном и совсем слабо сохранившемся виде обнаруживалось по региону, если двигаться по нему в восточном направлении. При этом, как в северной части этой территории за областью гранитоидов, так и в ее южной части, по гранитоидам фиксировался не современный, а именно более древний Становой хребет.

О вертолетахЕ

К сказанному совершенно необходимо добавить и то, что, учитывая огромную и весьма сложную по проходимости территорию наших исследований, их, конечно же, совершенно невозможно было провести в какой-то небольшой промежуток времени (требовалось более 10 лет) и только с помощью пеших маршрутов. Понятно, что в этом случае даже к месту исходных полевых работ в большинстве случаев мы могли добираться лишь с помощью всех типов вертолетов (с которым повезетЕ), которые фрахтовали, конечно же, именно для лсвоих╗ целей те или иные начальники геолого-съемочных партий Аэрогеологической экспедиции № 2. При этом, даже столь необходимые вертолеты на ранних этапах наших работ, вплоть до 1978 года, совсем не могли полностью (или хотя бы более-менее) лспасти╗ данную ситуацию. Слишком сложным для исследования был этот регион.

Как же это часто происходило на самом деле, и насколько ненадежен был вид этого транспорта, можно оценить из представленного ниже шутливого описания:

Результатом же этого часто случались крайне неприятные ситуации с недовыполненными полевыми работами, голодовками отрядов, не говоря о трагедияхЕ

С другой стороны, никоим образом я не хочу даже одним словом хоть как-то грубо и по большому счету обидеть или оскорбить работавших в то время вертолетчиков и, прежде всего, в первые годы своей работы. Ведь условия для их работы были крайне сложные при полном отсутствии в полевых условиях каких-либо лаэродромов╗. Обычно лмашину╗ приходилось сажать на ту или иную речную косу, которые обычно были совсем небольшие, т.к. реки у нас были не особо неширокие, сильно извилистые и по большей мере обильно заросшие лесом. Посадочную же полосу геологи могли лишь совсем чуть-чуть улучшить, вырубив кое-какую мешающую поросль. К тому же, здесь было важно не только найти более-менее широкую лкосу╗, но именно такую, к которой был бы наиболее удобен и подлет и отлет вертолета (это же выполнялось далеко не всегдаЕ). При разброске же геологов в лвыкидушки╗, т.е. в места непосредственных участков работ, вертолеты нередко не могли даже сесть на землю, и нам приходилось просто из них выпрыгивать, в лихорадочном темпе выбрасывая из машины свой груз и т.д. К этому добавлю, что поначалу, т.е. где-то до 1978 г. с нами работали лишь вертолеты типа Ми-1 (одноместный, с грузоподъемностью всего 100 кг) и Ми-4 (средний, грузоподъемностью порядка 700 кг, экипаж Ц 2-3 человека), которые, по существу, были старые и давно списанными из армии машинами. Все так, ноЕ какие же отличные летчики летали на этих машинах, обычно молодые ребята. Сколько они сделали практически самоубийственных лсанрейсов╗ в любую погодуЕ Какие классные и невероятной сложности взлеты и лпосадки╗ совершали они только из уважения к геологамЕ Ведь почти всегда геологам требовалось отправить то или иное количество груза, людей и т.д. и, опять же, почти всегда вес этого груза явно и даже значительно превышал допустимый в отношении грузоподъемности машины. Но летчики в нарушение всех инструкций в большинстве случаев разрешали нам это (в каких-то известных только им пределах). И с каким же замиранием сердце все мы смотрели на то, как наша тяжело нагруженная машина еле-еле поднявшись и натужно гудя моторами, сначала отрывается от земли, затем пытается сделать подъем все выше, и как долго ей это не удается. Ведь для набора вертолетом нужной высоты с таким грузом ему приходилось чуть ли не километр следовать по руслу реки и дальшеЕ С другой стороны, учитывая все выше сказанное, сколько аварий происходило с вертолетчикамиЕ Ведь по рации все это нам сообщалосьЕ Единственно, что их в большинстве случаев спасало, то их высокий летный лкласс╗ и соответствующие рации... Вертолеты падали не так уж редко, но смертельные случаи с вертолетчиками были все-таки (и Слава Богу!..) редки.

Только с 1978 года у нас начали работать и логромные╗ вертолеты типа Ми-8, с которыми лпроблем╗ было всегда наибольшее количество. Так, стоимость одного вертолето-часа была близка к лкосмической╗, и посадочная полоса для них всегда было плохая, и разгружаться надо было кошмарно быстро, и с вертолетчиками договариваться было крайне сложно (а их было до 6 и даже более человек) и т.д. и т.п..

Здесь же хочу чуть добавить и о том, насколько различны были ощущения при полетах на разных типах вертолетов. При этом выделю лишь полет на наших замечательных всепроходных лединичках╗ (Ми-1). Ведь сидя в кабине (а там только и было, что кабина и место для одного человека и чуть-чуть Ц для груза) перед тобой простиралось вся наша территория на все 360 градусов, причем и сверху, и снизу. Невероятно приятные и запоминающиеся ощущения! В отношении полетов на других типах вертолетов этого сказать было нельзя. Там мы всегда летали лишь в вертолетном лкузове╗ и представляли собой только обычный груз, т.е. наравне с бочками бензина, ящиками и т.д. и т.п.

Заканчивая лвертолетную тематику╗, я лишь еще раз подчеркну явную нехватку этой техники для геологов во все времена. При этом отмечу, что выход из этого положения для переброски партийного и группового полевого имущества, включая и образцы, и пробы пород, и т.д. на те или другие промежуточные полевые лагеря, в то время достигался только использованием на лполную катушку╗ именно грузовых домашних оленей, которыми управляли местные оленеводы каюры-эвенки.

Короткие заметки об эвенках, оленях и иже с нимиЕ

Мое непосредственное знакомство с эвенками началось еще с полевого сезона 1973 года, и это было совсем не случайным. Ведь после последней войны все топографические и геологические государственные съемки мелкомасштабных карт здешних таежных просторов проводились в основном с помощью оленей и, соответственно, их владельцев, здесь же проживающих коренных жителей каюров-эвенков. Именно их так увлекательно и описал в своих романах Григорий Федосеев. НоЕ и по прошествии уже немалого количества лет, сейчас лгеологическая съемка╗, несмотря на немалое количество запланированных вертолёто-часов, никак не может обойтись без оленейЕПри этом, даже сейчас в здешних таежных местах олени являются самым удобным и надежным видом транспорта. Ведь именно он позволяет резко снизить у геологов весьма нервную зависимость от вертолетного транспорта, помощь и реальное участие которого зависит слишком от многих причин. Другими словами толи вертолет будет, толи не будет, толи будет, но непонятно когда и об этом знает только бог, но ни начальник экспедиции, не говоря уже о Укаких-то тамФ начальниках партий и отрядовЕ, см. выше. На оленях же, когда надо - тогда и пошел, куда надоЕ - то же самое. Хоть и медленно, но зато надежно. Понятно, что все это могло бы быть очень даже УсмешнымФ для какой-нибудь там западной страны, где всё давно переведено на деловой механизированный лад и кругом дороги и дорожки, но не для необъятных просторов нашей Сибири, где техники пока явно недостаточно. Геология же наша от этого, конечно же, весьма страдала. Так, факт остается фактом, но несмотря на довольно лбольшие╗ запасы вертолето-часов, начальники партий в то время даже и не помышляли отказываться от оленей.

Так вот, особенно близко с эвенками я познакомился в исконно эвенкийском поселке Бомнак, затерянном в самом Углухом У таежном углу на востоке Становика. При этом, совсем не редко ощущения там были совсем не из приятных.

Здесь коротко остановлюсь хотя бы на следующем. Так, совсем небольшое таежное поселение или деревня на речке Бомнак (от которой и произошло название поселка) в то время уже не представлял собой лассоциацию╗ или скопление чумов, в которых раньше селились эвенки. Нет, это поселение представляло собой уже почти настоящую российскую деревушку с улицей совершенно нормальных с виду деревянных изб, специально для цивилизации эвенков построенных русскимиЕ. Именно там большинство семей местных эвенков-оленеводов значительное время и зимовали в промежутках между летней работой с геологами (или следя за своими оленьими стадами) и зимней охотой. При этом, как ни странно, и чему я сам был непосредственным свидетелем, внутри эти избы совсем не напоминали обычные деревенские. Так, за исключением наличия печки, больше там почти ничего не было, т.е. они были практически полупустыми и даже обычно без достаточного количества мебели. Лишь иногда эту мебель мог представлять лишь какой-нибудь старинный полуразвалившийся комод или нечто подобное, ноЕ опять же, как и сами избы, практически пустые, если не считать того, что в них могли находиться лишь бутылки от водки да несколько, обычно один или 2-3 стакана. В некоторых же избах, как рассказывали, но я все же это не видел сам, в середине главной комнаты имелось даже место для костра. Последнее я, конечно, только пересказываю, но отмеченная середина комнаты (обычно совсем не маленькая по размеру) в избе тех эвенков, где я был в гостях, действительно использовалась как кухонное пространство для приема пищи всей семьей. При этом сидело все это семейство совсем не на стульях или табуретках, а именно на полу... Другими словами, эти избы продолжались использоваться именно как чумы, но только с некоторой характерной спецификой, которая к ним пришла от лэтих непонятных╗ русских. К этому очень важно добавить и то, что русские в поселении тоже были, но совсем немного и, при этом, почти все они были бывшими лзеками╗, т.е. уголовниками, тот или иной срок отсидевшие в различных тюрьмах. Чуть ли не единственным же представителем лжесткой╗ государственной власти в этом поселении (за исключением нескольких человек Ц непостоянных служащих аэродрома, принимавшего в то время только редкие вертолеты для геолого-поисковых работ), был Большой Иван (как его уважительно называли все поселяне), исполнявший службу в качестве участкового милиционера. Здесь же подчеркну, что если у верующих жителей России в то время был один Бог Ц Иисус Христос, то у местных жителей Бомнака единственным Богом был именно Большой Иван, который в одном лице был и спасителем, и карающей рукойЕ

Переходя к образу жизни бомнакских эвенков, я лишь отмечу, что в нормальной полевой жизни эвенки в общем-то совсем неплохой, а я бы добавил, и просто очень даже хороший народ. В то же время, по возвращению с полевых работ, и особенно осенью, когда начинается лрасслабление╗, которое практически у всех сопровождается принятием того или иного количества спиртного, этот народ просто поголовно неуправляем в самом буквальном смысле этого понятия. Отмечу и то, что спиртное эвенками, как и всеми местными бичами, закупалось ящиками в местном государственном сарайчике-магазинчике, где водка и была чуть ли не самым ходовым и финансово выгодным товаромЕ Денег же у вернувшихся эвенков жителей было совсем немало в силу получения ими за свою работу совсем немалого денежного вознаграждения. При этом, эти деньги у них почти не ценились и весьма быстро именно пропивалисьЕ Ну а пили они как раз так, как я уже ранее отмечал, т.е. всей семьей, по очереди от мала до велика и Е до полного и, обычно, многодневного лотруба╗. При этом, для того, чтобы взрослому эвенку лнапиться╗ Ц хватало всего полстакана водкиЕПонятно, что в ходе всего этого по поселку начинались постоянные стычки, дебоши, а также, учитывая то, что все они были весьма прилично вооружены любым типом оружия, ружейная пальба, поножовщина и лпотопорщина╗. Ну а это, в свою очередь, конечно же, не могло обойтись и без жертв самого разного колибра, включая и убитых. К этому лишь добавлю, что единственным, кто мог действенным образом разнимать и наказывать вздорящих и т.д. эвенков (причем обычно они почти безропотно ему подчинялись, так глубока была у них уверенность в его лвеликую значимость на Земле╗), был, конечно, Большой Иван. При этом, у него в поселке не было ничего типа тюрьмы или какого-то ни было помещения для лпреступников╗. Нет, в качестве главного средства борьбы с беспорядками он лишь хватал в свои огромные ручищи сразу двух или даже трех эвенков, а потом просто развешивал их за шиворот либо на крупные специально вбитые для этой цели крючки в участке или просто на большие гвозди в стенах изб. лВися╗ на этих крючьях эвенки понемногу приходили в себя, и после этого Большой Иван их отпускал, мощно матерясь и убедительно размахивая кулаками. Каких-либо других, а именно, уголовных государственных мер в то время к эвенкам практически не применялось. Считалось, что они сами лучше знают, как им жить на лоне природы и сами разберутся со своими безобразиями...

О том же, как опасно угощать эвенков водкой, а тем более во время каких-либо общих праздников очень наглядным примером может служить и одна из немалого количества подобных историй, действительно произошедшая в одной из геологических партий. Так, там началась просто настоящая вооруженная лвойна╗ между каюрами-эвенками и геологами, угостившими эвенков совсем небольшим количеством водки во время какого-то праздника. При этом, данная война в виде ружейной прицельной пальбы из двух противоположных лагерей продолжалась почти целый день. Хорошо, что эвенки к вечеру все-таки отошли от выпитого, но лпартейного╗ имущества за это время было попорчено немало. Ведь практически все эвенки Ц отличные стрелки.

В других эвенкийских деревнях (например, Усть-Нюкже на западе Становика, куда я попал попозже в 1976 г.) жизнь эвенков в общем виде почти не отличалась и не отличается от такового эвенков Бомнака и т.д.. При этом русским людям, имевшим городскую УзакваскуФ, там жить тоже было трудновато и особенно поначалу с непривычки. Особенно же тяжело жить и учиться там было их детям вместе с эвенкийскими детьми. Все все-таки они диковатые ребятаЕ, и у многих из них, хотя и не у всех, конечно, вообще тяги к УучениюФ не наблюдаетсяЕ Мы, говорят, всё равно оленеводами станем, зачем нам учиться? Конечно, трудно оспаривать такое мировозрение, но я не сомневаюсь и в том, что УвиноватаФ в нем еще и среда, в которой эти ребята воспитываются. Вот хотя бы такой элементарный пример. Когда летом почти всё взрослое эвенкийское население расходится по тайге (кто пастухами, кто каюрами) в поселке тихо, практически никаких драк, ссор, стрельбы и других УвеселыхФ мероприятий. Естественно, молодые ребята Ц в норме. В конце же лета или осенью народ из тайги возвращается и, как обычно не только у эвенков, начинается повальная всепоселковая и всепогодная пьянкаЕ Практически все эвенки сейчас выпиваютЕ Но много ли им надоЕ? Особенно после 3-4-х месяцев таежной жизни. Вот в это время и начинаются всякие безобразия, нередко доходящие просто до абсурда. Умудряются напиваться даже третьеклассникиЕ, не говоря уже о более УвзрослыхФ ребятах. А куда денешься, все пьютЕ вся семья - от мала до велика. Мне еще в поселке Средняя Олёкма Гена-шабашник рассказал, что это у них даже в обычае. Ведь если старшие пьют, то дают выпить по очереди и всем, меньшим в их семействе. В подтверждение сказанного местная учительница Надя рассказала, что один такой малец, как раз третьеклассник, напился буквально на днях, и его в дом еле живого притащили из под дождя. Соответственно, тут же начинаются всякие ссоры и драки. Но, если дерутся старшие, в ход пуская все что угодно, от камней до ножей и ружей (которые есть у всех), то, конечно, их примеру следуют и все остальные мала-мала меньшие. Ну и, следовательноЕ, то там кого-то побили, то в другом местеЕ А кровь-то горячая, хоть и росточком не вышлиЕ, да ведь их и многоЕ Так, например, недавгнй осенью избили молодого учителя и чуть не убили другого парня. Понятно, что подобное может происходить и у нас в Иркутске, где все-таки имеет место вообще гораздо более нервная обстановка. Но здесь-то почему? Все друг друга знают, вместе живут и работаютЕ

Но пьянство здесь, конечно, Ц основная причина всех бедЕ И, конечно, легче всего свалить всю эту беду на старших эвенков, т.е. родителейЕ. Так то оно так, ноЕ ведь родителей-то пьянствовать кто научил ? Ответ предельно прост и очевиден. Да ведь это именно наши же русские. Уж сколько этого же я насмотрелся еще в 1973 году, работая на востоке Становика в районе поселка Бомнак (где похоронен эвенк Улукиткан, знаменитый по романам Григория Федосеева). А эвенки народ все же еще диковат, конечно. Надя говорит, что даже девчонки-эвенушки по мере возвращения старших из тайги становятся грубыми, дерзкими, еще более лдикими╗, ругаются матом и т.д. Но ведь так ругаются их отцы и материЕ При этом, только тогда до меня дошло, почему эвенкийские ни лошадь, ни олень ничего кроме мата не понимаютЕ

По словам учительницы Нади, с русскими детьми, конечно, значительно легче, что понятно и более привычно. Хотя эвенков-то понять тоже можноЕ При всем при этом, народ эвенки, конечно, неплохой, и живут они сейчас, вроде бы, совсем не плохоЕ

К сказанному добавлю и то, что снабжение и социальные условия в поселке Усть-Нюкжа в 1976 г., на мой взгляд, были очень неплохие. В поселке имеется своя пекарня, а стало быть, каждый день хороший свежий хлеб. У большинства - свое хозяйство и часто - совсем немалое. Да современные эвенки и вообще уже гораздо меньше похожи на таежных жителей, описанных в романах Федосеева. В Усть-Нюкже же народ вообще живет довольно дружно. То русский женится на эвенушке, то эвенк на русской. Это почти обычное явление. Впрочем, это меня удивило еще и в поселке Гуля на реке Нюкжа. Там, хотя поселок и значительно меньше, но ситуация почти та же самая. Различий никаких. Посмеиваются только над этим иногда. В тоже время натура здешних эвенков по большому счету совсем не изменилась. Все те же охотники и дети лесов, только в самое последнее время начинающие переходить к более-менее оседлой жизни. Дети их, конечно, тоже тянутся к новому и современному. При этом, даже старики уже интересуются политикой, а ведь какая в тайге политика?

Здесь же, отмечая все возможные лужасы╗, которые могут устраивать эвенки, я просто не могу не сказать и несколько слов о том, почему подобное стало проявляться среди эвенков, и чем правительство было уже серьезно озабочено. Но делало ли оно в их отношении хоть что-нибудь? Уверен, почти ничего. Так, я никогда не забуду конца весны в 1973 году, когда нам пришлось начинать свои научные геологические исследования в пределах Становика в составе съёмочной партии Владимира Ильича Колесникова.

Тогда взлетная полоса поселка Бомнак служила одной из главных отправных точек для разброски в различные таежные районы Становика геологов чуть ли не всей второй экспедиции московского Аэрогеологического треста, состоящей из множества как чисто геолого-съемочных и поисковых (обычно не слишком многочисленных партий и отрядов), так и гораздо более лмноголюдных╗ геофизических и горно-разведочных подразделений. При этом, большая часть лслужащих╗ в этих последних подразделениях (до более сотни) состояла из бичей, бывших уголовников, лработяг╗ непонятного лзвания╗ и часто даже без паспорта, которые набирались по всей округе, откуда было только возможноЕ. Вертолетов же для быстрого рассредоточения этой массы людей, как всегда у нас бывает, не хватало. И что же творилось там на этой взлетной полосе во время ожидания, срок которого, как всегда, никем не оговаривалсяЕ? Догадаться совсем не трудноЕВедь это было не просто место лскученности╗ большого количества людей. Нет, это было место, где жизнь кипела во всех её человеческих липостасях╗Е Вся водка, которая каждодневно подвозилась в местный сарайчик-магазинчик, почти сразу же разбиралась, ящиками и подчистую. Кругом шлялась полупьяная и вдребезги пьяная лбратва╗. Геологи и техники, конечно, тоже выпивали, но гораздо меньше, и именно им и приходилось хоть как-то контролировать порядок на этой полосе. Хотя, видит Бог, это не всегда удавалось даже в пределах своей партии или отряда. При этом, как совсем нетрудно догадаться, чуть ли не единственным методом убеждения распоясавшихся лсотрудников-братков╗ из этих партий было именно мордобитие. Но ведь другого эти ребятки просто не понимали и не признавалиЕ

Но как на все это происходящее могло реагировать местное население ? Ведь им также в это время постоянно что-то предлагали, подливали и т.д. и т.п. Чего греха таить, именно в подобные периоды приобщение эвенков к спиртным напиткам и ко всему дурному из увиденного было максимальным и, скорее всего, даже в то время, уже практически необратимымЕ

Конечно, те или иные отрицательные свойства можно найти у любого народа, но я как раньше, так и сейчас считаю, что эвенки по большому счету все-таки очень хороший народ, и прежде всего люди старого, сейчас уже наверное бывшего поколения.. Так, оценивая свой опыт работы с эвенками, почти каждый из стариков мог бы подойти под образ Дерсу Узала, т.е. замечательно честного и всегда готового придти на помощь, доброго как к людям, так и зверям, людям потрясающих лесных талантов и т.д. В связи с этим не могу с самой большой теплотой не вспомнить старика Володю Сологона с его женой и детьми, среди которых и их уже взрослый сын Олег (или как мы его обычно называли Ц Алик). Просто не перечислить, сколько полезного и доброго, причем в основном совершенно бескорыстно, они сделали для нас. К этому добавлю, что как старик Сологон, так и Алик (в отличие от большинства современных молодых мужчин эвенков) практически совсем не выпивали спиртного, а Алик, как мы узнали, совсем не плохо учился в советской школе. При этом, я, конечно, никогда не забуду как после того или другого трудного таежного маршрута мы, вблизи дымокуров и бродящих рядом с ними оленей, вместе со всем эвенкийским семейством сидели в их очень дружелюбном и тихом кругу, разговаривали и попивали крепкий чай, обильно заправленный оленьим молоком Ц поистине одним из самых главных национальных эвенкийских пищевых лпродуктов╗.

В дополнение к сказанному я добавлю и то, что в Усть-Нюкже я побывал с работой еще и в 1981 году, когда прямо у этой деревни во всю лширь╗ развернулась БАМовская стройка и вокруг все лрычало╗, дымило и коптилоЕ Конечно, здесь стало побольше магазинчиков, уже появился более-менее приличный лаэропортик╗, вблизи него довольно крупная деревянная изба с кассами, скамьями для ожидания и т.д.. Самое же главное, так это то, что летали сюда уже не только вертолеты и Ан-2, но уже самолетики и побольше, например, Ли-2, причем официально рейсовые. Да и русских людей здесь явно прибавилось, как и самого разного начальства. С другой стороны, люди все равно остались здесь очень даже хорошие, и много раз они (причем как местные жители, так и из бамовского руководства) помогали нам в самых сложных ситуациях. А какой банкет устроили нам местные русские ребята по нашему возвращению со сплавного маршрута!!!Е И с песнями под гармошку, и с закуской на несколько днейЕ Да и чего только не оказалось там на большой поляне у деревни: и свежий хлеб, и свежайшее жареное мясо молодого оленя вместе с его печенкой, сердцем и даже колбасой из требухиЕ, и самая хорошая рыба Ц малосольные ленки, хариусы и даже отваренная осетринаЕ., соленые грибочки и напитки из брусники, клюквы и т.д. и т.п. Пальчики оближешьЕ Разве такое забудешьЕ Да и разве повторишь?Е

Продолжая повествование, сразу отмечу, что олени часто действительно очень помогали нам в работе. К этому лишь добавлю, что обычно той или иной геолого-съемочной партии придавалось чуть ли не целое небольшое стадо лгрузовых╗ или лвьючных╗ оленей (для которых максимальный груз, позволенный при перевозке, составлял лишь не более 20 кг). Они же бригадой каюров-эвенков обычно группировались (и часто связывались) в соответствующие лсвязки╗, по 6-8 голов, сопровождаемые к тому же целой лкучей╗ находящегося рядом с ними молодняка, то бишь оленят. Бригада же каюров обычно представляла собой либо целую семью с мужем (бригадиром и самым старшим из всех), женой и детьми плюс еще кто-нибудь из родственников, либо несколько иным лсодружеством╗, но тоже преимущественно из родственников. У всех у них были, конечно, и свои собственные лездовые╗ олени плюс свора собак самых разных мастей, но преимущественно лаек. При каком либо перевозе груза (при переезде или перегоне) все это лразнокалиберное╗ стадо следовало строго друг за другом и за впереди направляющим, вытягиваясь нередко в довольно длинную цепочку. Сзади же последняя оставляла за собой обычно прекрасно выраженную тропу, по которой лспециалистам╗ эвенкам да и многим из опытных геологов нередко можно было определить вообще чья эта бригада прошла недавноЕ Важно подчеркнуть при этом, что при подобном переходе это оленье стадо практически совершенно не пугало ни местных зверей хищников, ни каких либо других зверей и птиц. Конечно, иногда это была в значительной степени весьма лмокрая╗ тропа, зато через всякие там болотца и даже мерзлотные болота эта лцепочка╗ проходила практически не сбавляя хода. Ведь копыта у этих оленей легко раздвигаются, тем самым значительно увеличивают свою точку опоры. Соответственно, двигающийся впереди верхом на олене каюр, при встрече с тем или иным лесным жителем мог без всяких сложностей и, даже не слезая с оленя (специально подготовленного), лпалить╗ из свого карабина или лмелкашки╗ хоть во встречного дикого оленя или сохатого, хоть в глухаря и т.д. и т.п. (чем они весьма часто и пользовались). Правда, с другой стороны, иногда и сам этот каюр мог стать предметом нападения сверху, например, росомахи (о таких случаях нам эти ребята тоже рассказывали). В этом случае, о готовящемся нападении почти всегда предупреждали сопровождающие караван собаки. В отношении же собак отмечу и то, что, несмотря на совершенно очевидную их пользу (а они были очень полезны и в охране стада, и сборе разбредшегося стада, не говоря об охране, и т.д.), каюры летом их практически не кормили или кормили крайне редко, в чрезвычайных обстоятельствах. Соответственно, каюрские собаки, также как и их хозяева, в основном кормили себя сами и, прежде всего, охотой. Делали же они это очень просто, т.е. время от времени убегая недалеко от стада, они загоняли насмерть дикого оленя, олененка, кабаргу, сохатенка(?) и т.д., потом сразу на несколько дней наедались и, немалое время переваривая все это, либо с трудом сопровождали лсвое╗ стадо домашних оленей, либо отлеживались в кустах.

В районе лпартейного╗ геологического лагеря эта оленная лгруппировка╗ располагалась всегда несколько в стороне, где ставились и палатки каюров, и масса кострищ-дымокуров для оленей, вечерами спасающихся от огромного количества всякого гнуса. А морды-головы оленей страдали от этого препротивного лнарода╗ иногда настолько сильно (ведь хвост до морды не достает), что иногда они напоминали сплошную кровавую рану, оставляя морду чуть ли не без половины кожи.

Здесь же отмечу, что работать и передвигаться с оленями не всегда было легко, особенно когда на пути встречались такие серьезные препятствия как большие и бурные реки, которыми являлись для нас, например, река Ток на востоке Становика. В этом случае оленей ни в коем случае нельзя было переправлять ни всем стадом сразу, ни поодиночке, т.к. была очень серьезная вероятность лишиться многих из них. Так, они могли разбиться о камни в самой реке или утонуть у противоположного берега реки в той точке, где река была наиболее бурная, и где могли быть и совершенно крутые скалы, и завалы и т.д. В этом случае либо только каюры, либо наиболее опытные геологи переплавляли оленей с помощью резиновых надувных лодок (предварительно на лодках же переправив и весь вьючный груз). При этом, оленей переплавляли в связках по 6-10 голов, а веревка на первом олене прикреплялась сзади к лодке. Соответственно, на обоих берегах дежурили бригады геологов и каюров, либо готовящих оленей к отправке, либо встречающих их и не дающих им разбредаться во все стороны. Ведь путь в самое ближайшее время должен был быть продолженЕ Сам я тоже принимал участие в этих мероприятиях, и, ей богу, они были очень даже интересны, довольно рискованны и т.д. (см. фото).

О вездеходахЕ

Только начиная с 1978 года в придачу к оленям лнашим╗ геолого-съемочным партиям начали придаваться и гораздо более современные средства передвижения, а именно гусеничные вездеходы. Последним же уже не представляло никакой трудности запросто проламываться через всякие там заросли и буреломы, в том числе ломая и попадающиеся под лгусеницы╗ довольно толстые деревья (обломки же которых, нередко совсем не маленькие, лсыпались╗ на головы сидящих в кузове...). Они же легко лскользили╗ и по болотам, и марям, и лвзбирались╗ на вполне лкрутые╗ горные склоны, горки и т.д. (вплоть до поднятия на собственных лебедках лсамих себя╗ чуть ли не по вертикальному склону), а также, как по лсуху╗, двигались прямо по руслу небольших рек и т.д.

Именно с помощью этих вездеходов нам с наименьшими лзатратами╗ удалось покорить как главную часть восточных территорий Становика, так и, конечно, самую приподнятую северную часть региона, исследуя основные вулканические постройки.

И уж поверьте, где мы только за это время не побывали, в чем не участвовали, и чего только не случалось с нами за это время.

Полевые базы, лагеря и лагеречкиЕ

Здесь же совсем кратко остановлюсь на том, как перед началом своих главных работ каждая геолого-съемочная партия строила и обустраивала свою главную лполевую╗ базу, располагавшуюся обычно на берегу более-менее крупной речки. Так, на этой базе обычно ставилась центральная рация, общая лстоловая-камералка╗ (обычно самая большая палатка), находился главный продуктовый склад и, конечно, бочки с бензином для вертолетов (у лаэродрома╗ обычно на речной галечной косе). Кроме того, здесь же обычно строилась (обычно рабочими из лбичей╗ и т.д.) бревенчатая баня с парилкой. Неподалеку же лнаселение╗ базы стремилось поставить себе персональные хоромы, т.е. палатки, утепленные печками, укрепленные бревенчатым фундаментом и лобухоженными╗ деревянными нарами или раскладушками, досчатым полом и т.д. и т.п. При этом, все старались обустроиться именно на свой лад, т.е. кто как хотелЕ Кто укладывал лнары╗ на срубе, кто пол из досок или жердей, кто ставил раскладушки, а кто все сразуЕ Особенно же отмечу случай (1973 г.), когда легендарный на всю экспедицию геолог и мастер не все руки, Саша Павлюков, на спор взялся и прекрасно выполнил просто лумопомрачительную╗ задачу. Так, он только собственными руками и без всякой посторонней помощи, т.е. в одиночку, всего за 4 дня с помощью лишь мотопилы лДружба╗ и средних по размеру бревен построил прекрасный жилой рубленый дом. При этом в нем была гостиная (около 10 кв. м), большой стол, две кровати-лежанки, масса полок и полочек, большая труба и все другое необходимое, включая кладовки и уютную обстановку, кроме, конечно, туалета. А лдомок╗ действительно был просто мечтой лпоэта╗Е Это ведь только представитьЕ До чего же хорошо в дождливый день, в полной таежной глухомани собраться с друзьями не в какой-то мокрой и тесной палатке, сидя на раскладушке без всяких удобств и не дай бог приблизиться к печке, от которой либо обожжешься, либо измажешься и т.д. (что являлось главной и необходимой чертой полевого быта лнашего брата╗Е). Нет, в домике было просто чудесно: и чисто, и удобно, и тепло и уютно и т.д. и т.п. Хоть семью сюда привози. Правда, вспоминая мнение лнарода╗ в то время, официальной жены у Саши в то время не было (а было ему уже лет сорок), и вроде бы ни разуЕ

К сказанному добавлю и то, что кроме такой общественной работы как постройка столовой и бани, каждой лнормальной╗ партии было просто необходимо на весь сезон сразу запастись и дровами для отопления всего этого, включая и личные лхоромы╗. Это же тоже было совсем не простое мероприятие. Ведь, несмотря на лглухую╗ тайгу, поросшую лморем╗ здоровенных лиственниц и т.д., достаточного количества просто валяющихся сухих древесных стволов или коряг в районе лагеря быть просто не могло (да и собирать, а затем и обрабатывать их было бы крайне долго и неудобно). Соответственно, в том месте, где это было удобно, сначала требовалось лнавалить╗ лесу, затем его распилить, потом нарубить, а дрова сложить в одну или две здоровенные поленницы (обычно у бани), которые могли бы быть укрыты и спокойно сохли все время, пока геологи лмотаются╗ по своим маршрутам. Слава богу, что к этому времени партиям начали выдавать на руки не только пилы-Дружба-2 (то бишь двуручные, как это было совсем недавно), а уже одну или (в редких случаях) даже две мотопилы-Дружба. В тоже время, неумелому, да и даже умелому человеку просто так спиливать, а затем и валить лес было совсем не просто и рискованно. Ведь это тоже чуть ли не целое искусствоЕ (и об этом Вам скажет любой лесоруб). Ведь надо обязательно точно знать, где и как сделать первый нижний надрез с одной стороны внизу ствола до его середины, т.е. именно с той стороны, куда собирались валить дерево, чтобы оно падало строго в нужную сторону (а не как Бог подаст, круша все и всех без разбору). Затем к этому лсрезу╗ надо было сделать еще и некоторый подруб сверху (опять почти до середины ствола внизу), а затем ствол дерева подпереть длинными слегами или кольями, т.е. просто придерживать, чтобы оно раньше времени не начало заваливаться от ветра. Потом надо было сделать второй разрез с другой стороны ствола почти до его середины, но несколько повыше первого среза. Ведь лсрез╗ на том же самом уровне мог привести к лнеожиданному╗ соскальзыванию всего ствола в любую сторону при любом порыве ветра, что чрезвычайно опасноЕ Далее же надо было вдвоемвтроем толкать этот ствол в нужную сторону, т.е. в ту, где сопротивление у ствола по срубу было минимальным. Соответственно, в работе участвовали почти все лпартейные╗ мужики, впрочем, как и при рубке дров. Ведь рубить лмокрые╗ пни тоже совсем не просто. Хорошо, что у нас были для этого не только большие топоры, но и топоры лколуны╗. Соответственно, одна часть дровосеков работала колунами, обычно наиболее молодые и крепкие мужики, среди которых почему-то оказывался и я. Другая же часть мужиков работала большими топорами. К ним обычно относились не особо молодые и крепкие, но зато, как правило, виртуозно искусные в этом деле работяги-бичи, с одного подъема топора иногда разрубающие куски распиловок не на две части, а на три и даже четыре. НоЕ это надо видетьЕ В результате развал дров увеличивался прямо на глазах и за уже 2-3 дня из кучи деревянных чурбаков вырастала огромная свалка-куча кондиционных и самых высококачественных дров, которые уже не трудно было сложить компактной поленницей и на все лето укрыть брезентом для лпросыхания╗.

Продолжая описание лспецифики╗ обустройства нашей полевой жизни отмечу, что в лвыкидных╗ маршрутах (которые для начала требовали переброски геологов оленями или вертолетами), временные лагеря ставились уже гораздо проще, т.е. они состояли лишь из обычных палаток, общего кострища и т.д. Мы сами в этом случае, использовали еще и огромный противодождевой брезентовый тент, накрывающий и все наши палатки (обычно две, одна большая - для мужиков и одна маленькая - для женщин, если они были), кострище и лсклад╗.

Немного о наших людяхЕ

Учитывая крайнюю зависимость наших петролого-геохимических исследований именно от совместных работ с теми или иными съемочными партиями, просто не могу не сказать хотя бы несколько слов о главных наших друзьях - начальниках этих партий. Мне пришлось в разной степени работать с четверыми из них, и все они были не только очень достойными, но и очень разными людьми.

Так, первым нашим главным лдругом╗ был, конечно же, Владимир Ильич Колесников или просто лВладимир Ильич╗, или, еще проще Ц лнаш Ильич╗. Этот довольно крепкий и сильный невысокий человек (с прямым и нередко резким характером) был еще лстарой╗ школы и старой закалки, похоже, уже самолично натерпевшийся от Советской власти и т.д. Соответственно, наученный горьким опытом, он был хотя и вполне доброжелательный, но достаточно скрытный человек лет пятидесяти (или даже немного больше, что было весьма немало для такой работы) и доверяющий по большей мере лишь себе, а в своей партии, пожалуй, наиболее ценимому им сотруднику, геологу Саше Павлюкову. При этом, учитывая часто весьма разнородный состав производственных геологических партий (где без бичей неопределенной профессии и неизвестных сроках судимости), вся его палатка внутри была похожа на походный арсенал с кучей оружия, включая барабанный револьвер, карабин, мелкашку-ТОЗовку, несколько ружей и даже самую настоящую старую русскую лтрехлинейку╗. Подчеркну при этом, что ношение и использование нарезного оружия (или почти всего, что я выше перечислил, кроме ружей) во времена 1973-1976 г.г. разрешалось только начальникам партий и лизбранным╗ лицам с соответствующими документами. Другими словами, лзаконных╗ карабинов и мелкашек, только с помощью которых и можно было реально обороняться от бродящих вокруг хищников и т.д. у геологов не было, т.к. это было запрещено даже по охотничьим билетам. Другое дело, что почти у всех опытных геологов в районе полевых работ все это все таки было, т.к. данное оружие (т.е. прежде всего старые карабины и мелкашки) в полевых условиях обычно некому было показывать из власть имущих. В Москву же его возить было совсем не обязательно, имея возможность оставлять его на хранение у друзей оленеводов эвенков или как-нибудь еще. Да и как можно было еще добыть зверя в тайге? С другой стороны, об этом увлечении оружием и его концентрации в палатке начальника знали почти все, включая самых отъявленных бичей. Соответственно, к его палатке посторонние люди просто так старались близко не приближаться. Ведь он и в самом деле без всяких шуток мог быстро научить их не лбаловаться╗. Понятно, лнаш дорогой Владимир Ильич╗ был личностью у всех очень уважаемой и вполне справедливо.

В качестве некоторого, но важного отвлечения здесь же добавлю, что уже к 1976 году лвооружение╗ всех партий было совершенно иным. Учитывая все нарастающую криминальную обстановку в Восточном Забайкалье, по всему Верхнему Приамурью (куда относилась и территория Станового хребта) и Магаданской области, где располагалась масса тюрем и режимных лагерей, в это время каждая маршрутная пара геологической экспедиции, независимо от пола, обязана была иметь хотя бы одно гладкоствольное оружие. И в то время это было очень даже важно. Ведь действительно, по рации мы совсем нередко получали приказ или предупреждение о том, что либо где-то там, либо где-то недалеко из того или иного ллагеря╗ сбежал (или сбежали) заключенный, который мог (могли) по тем или иным обстоятельствам оказаться даже в нашем самом, что ни на есть лгнилом углу╗. При этом нас просили все случаи чего-либо непонятного в этом плане незамедлительно сообщать по рации в лЦентр╗. Да ведь это и понятно, ведь на территории работ той или иной партии геологам были известны не только типы лместных╗ звериных следов, но и абсолютно все различия следов, оставляемые лсобственными╗ партийными сотрудниками. Ни один лчужак╗ незамеченным пройти здесь не могЕ Понятно, в этом случае лзло╗ шутить с нашим братом уже никто не мог и не хотел, и мы очень даже легко могли лнаучить╗ и даже здорово напугать всех злонамеренных, появляющихся и лгадящих╗ на нашей территории (например, разрушающих наши лабазы). Так было (1980 г.), например, с одним из местных бомнакских бичей, который решил воспользоваться государственным (лпартейным╗) имуществом одного из наших лабазов у реки Бомнак для улучшения обстановки своего зимовья на нашей же территории. Не скрою, он здорово об этом пожалел. Ведь после этого сначала мы очень даже просто и очень лвежливо╗ похозяйничали на его зимовье, восполнив украденное и лнемного╗ попортив его постройку, написав записку. Затем же мы каждый раз встречали его, мчащегося на лодке по реке к своему зимовью и обратно, на каждом повороте реки выстрелами из наших ружей, вверх, конечно). НоЕ нас ведь в партии было много, не менее 20 человек, и появлялись мы как с лтого света╗, всегда и неожиданно, и почти на каждом речном повороте. А ведь это было совсем близко, и надо было видеть, с каким ужасом этот бич каждый раз лулепетывал╗Е Добавлю и то, что после того случая, никто из лместных╗ к нашим лабазам и близко не подходил.

Вторым нашим лнепосредственным╗ начальником можно назвать Иммануила Львовича Абрамовича. Это был да есть и сейчас, по-моему, тоже хороший, умный и интересный человек лет сорока, но совершенно другого и гораздо более лгибкого╗ склада характера в сравнении с В.И. Колесниковым. И не случайно именно о нем (а позднее и о другом начальнике, правда в несколько меньшей степени, А.А.Ельянове, см. ниже) все геологи в один голос утверждали, что у него есть ВСЕ!!!Е. Именно к нему чаще всего летали вертолеты, именно ему завозили лучшие продукты и т.д. и т.п. С другой стороны, это было, конечно, совсем не случайно. Ведь для того, чтобы вертолеты с самыми разными грузовыми заявками к тебе летали чаще, надо было постоянно об этом думать и, конечно же, знать, чем бы так лумаслить╗ вертолетчиков, чтобы им было предельно интересно (и выгодно) лететь именно к нему и почти в любую погоду. Знание же это в принципе, заключалось в том, что вертолетчики на центральной базе всегда знали, что, направившись именно к Абрамовичу, обратно они полетят нагруженные либо отличной рыбой, либо мясом, либо ягодой и т.д. и т.п. Он же мог им оплатить и некоторые дополнительные летные часы (по взаимодоговору и выгоде) и т.д. и т.п. О том же лчего-когда╗ он знал, похоже, лучше всех других начальников партий. При этом, что весьма немаловажно, главной правой его рукой и главным геологом у него была его непосредственная жена (Елена Аркадьевна Синцерова) - очень умная, грамотная, сильная, опытная и, по-моему, очень порядочная женщина. К слову добавлю, что она была и примером выносливости. Так, например, однажды в критической ситуации она смогла за один день по глухой тайге сделать переход аж в 50 км!!!

Об Анатолии Ароныче Ельянове (в народе обычно просто Ароныч) я знаю совсем мало, т.к. работал лишь с ребятами одного из отрядов его партии. В тоже время не могу не отметить, что, будучи начальником самой крупной в экспедиции партии со многими отдельными отрядами, это тоже был очень хороший, умный и порядочный человек. При этом (судя по моему мнению, а также тех, кто его знал гораздо лучше), он был лсамый хозяйственный╗ начальник из всех имеющихся. Вот уж у кого, образно говоря, не пропала бы ни одна доска, ни один гвоздь и т.д., причем не важно на какой базеЕ К тому же он был самый интеллигентный и общительный человек, который любил как в Москве, зимой, так и на базе в Тынде и т.д. даже простой обед превращать в многолюдный и веселый сбор всей партии, с интересом обсуждающей те или иные проблемы.

О последнем лначальнике╗ в моем списке, а именно Евгении Николаевиче Цеймахе (в народе либо Женька, либо просто Цеймах), я могу сказать следующим образом. Так, он был (и есть сейчас) примерно одного со мной роста и подобного худощавого сложения, но более импульсивного характера, почти ни в чем не уверенного характера, всегда чем-то озабоченного и т.д., но обычно все равно неунывающего и т.д. При этом он был очень способным парнем и довольно быстро стал опытным полевым геологом, великолепно работал с геологическими картами и т.д., а потом стал хорошим начальником партии. Познакомились мы с ним в самый первый мой полевой сезон в этом районе, т.е. в 1973 г., и в то время мы были с ним почти лодного поля ягода╗ в смысле возраста (он был лишь немного меня старше) и знания своей профессии в полевых условиях. Разница же между нами в то время состояла лишь в том, что он закончил лишь вечернее отделение какого-то московского вуза (вроде МГРИ) и работал уже техником-геологом, а я еще был студентом после 4-го курса дневного отделения МГУ. Понятно, что в соответствии с этим отношения у нас с ним были наиболее лблизкие╗, да к тому же наиболее длительные, т.е. практически на все время моих работ в этом регионе.

Конечно, здесь было бы уместно отметить и всех остальных моих лаэрогеологических╗ соратников самых различных партий как в поле, так и в камеральный период. Но учитывая, что это заняло бы слишком много места в моем лотчете╗, здесь я лишь во весь голос подчеркну, что практически все они были просто отличными ребятами, за что я им просто премного благодарен. При этом, хотя все они были очень разными, сколько же среди них было удивительных, высоко способных и даже очень талантливых личностей: и поэтов, и рассказчиков, и песельников, и резчиков по дереву, и художников и т.д. и т.п. Разве забудешь, как техник-геолог шлиховальщик Толя Колочкин за вечер или за два мог вырезать из обыкновенного березового нароста прекраснейшую маску, причем любой национальности и клоунской или какой-то другой самой фантастической внешности. Это были просто настоящие произведения искусства, которые Толя обычно просто раздаривал своим соратникам... Не могу не вспомнить и одного из наших вездеходчиков Гришку, просто уникальнейшего и на все руки гораздого механика и т.д. и т.пЕ Единственно же, о чем я с огромным огорчением вспоминанию, так это о том, что его после одного из сезонов на 3 года посадили на лхимию╗. При этом, посадили его за то, что возвращаясь на вездеходе в Тынду и спасаясь от чуть не наехавшего на него по дороге огромного КРАЗа с совершенно пьяным водителем (что было абсолютно доказано и было в общем совершенно обычным явлением в данном регионе), он увернул немного в сторону и задел машиной за столб. И надо же было такому случиться, что рядом со столбом стояла какая-то бабушка, на которую этот столб и завалился. К сожалению, бабушку не лоткачали╗Е При этом, на суде шоферу КРАЗа лприпесочили╗ статью весьма серьезную, а Гришку все признали практически совершенно невиновным, ноЕ на 3 года лхимии╗ его все равно посадилиЕ

А какие у нас были лбичи╗Е, и не только тындинские (например, легендарный якутский бич Вася Лапочка и т.д.). Не могу забыть и известного московского лбича╗, а для нас хорошего веселого и много чего умеющего Вову Бенусова, перед этим работавшего плотником декораций в театре лСовременник╗. Да и разве забудешь, как выпучив глаза по любому поводу и тряхнув своей совершенно лохматой бородой и кудрявой шевелюрой он постоянно хриплым и тонким голоском напевал: лА ты люби её свою девчоночку, а ты люби ее такую тонкуюЕ╗. При этом, второй его лпесней╗ было постоянное напоминание нам о том, до чего же все таки л нехороший╗ человек, проевший плешь всем рабочим и администраторам театра Современник был это выскочкаЕ НоЕ кто бы мог подумать, что этот лвыскочка╗ был никем иным, а именно Марком Бернесом. Надо жеЕ, мы его воспринимаем таким, а Вова Бенусов, прямой очевидец, совершенно другим... И какой этот Бернес был высокомерный, и как он чуть ли не матом посылал куда угодно и кого угодно по малейшему поводу при подготовке к любому концерту и т.дЕ И как же его ненавидела вся рабочая обслугаЕ

При этом, среди моих соратников, на мой взгляд, совершенно не было каких-то там пессимистов и нытиков. Такие в наших условиях просто не уживалисьЕ Не скрою, более интересного и талантливого народа, собранного в самой простой и сложной обстановке, я не встречал нигде. И поэтому, по-моему, не случайно именно про них было придумана песня:

Не просто тебе бродяги,

Романтики и чудаки.

Геологи Ц работяги,

Копатели, ходокиЕ

О рацияхЕ

Здесь же совершенно обязательно надо отметить, что все наши работы никак не могли обходиться без такого средства связи как рации. Так, для связи начальника той или иной партии с центром в Тынде или где-то еще, а также его же с полевыми отрядами, парами и т.д. использовалась большая рация (обычно РПМС, надо же еще помнюЕ). Сами же геологи из полевых отрядов связывались с начальством при помощи совсем маленьких маломощных раций. В 1973 году их еще было совсем мало, и часто нескольким отрядам приходилось пользоваться одной рацией. Начиная же с 1975 года, маленькая маломощная рация придавалась уже всем лвыкидным╗ отрядам. Обычно лдальность╗ связи этими рациями была совсем невысокая, а часто, в горах, и совсем слабая. При этом, сначала выдавали совсем лслабую╗ рацию типа лНедра╗, через год Ц уже вполне неплохую типа лКарат╗, которую можно было использовать даже в маршруте. Последняя весом была около 3 кг и размером - с очень толстую книгу. Для резкого же увеличения лдальности╗ связи этих раций наши радисты придумали способ, заключавшийся в обеспечении их длиннющими тонкопроводными антеннами, состоящими из двух изолированных пластиком проводов, изначально смотанных в толстые рулоны. Соответственно, два передних лконца╗ этих проводов прикреплялись к соответствующим лклеммам╗ рации, а затем второй лконец╗ одного из проводов надо было закинуть на самое высокое дерево, а другой провести горизонтально земле в направлении главной предполагаемой связи (лкосой луч╗). Не могу не отметить и то, что главная связь с сотрудниками партий осуществлялась в самом обязательном порядке каждый день в районе с 6³⁰ до 8 часов утра (по изначальной договоренности) и строго по своим позывным. Дополнительная же связь могла проводиться по договоренности. При этом в экстренных случаях всегда можно было прокричать по рации лSOS╗ и т.д. Здесь же добавлю о том, как часто интересно было слушать то, что доносилось в лмое╗ назначенное время по рации (и особенно когда она была качественно поставлена). Ведь часто по ней доносились голоса просто лбог знает кого╗. Так, среди них были и голоса из других соседних геологических партий той же экспедиции, и из других партий вообще (включая весьма далекие, например, с Камчатки, с Сахалина и т.д.), и это, не говоря о голосах, представляющих какие-то строительные организации, лесоповальные конторы и т.д. и т.п. Особо же интересно, что среди этих голосов можно было не только узнать совершено знакомые лсмежные╗ голоса, но, из озорства нарушая запрет, даже перекинуться с ними двумя-тремя словамиЕ

Е.Внутренний толчокЕ, открыл глазаЕ, в палатке серый свет.

Да, утроЕ Несколько прохладно.

Взгляд на часы, шесть сорок, нет ?

Проспал всего минуту, ладноЕ

Пора на связь, включаюсь, в трубке треск и гвалт,

Меня уже зовут, похвальноЕ

Кричу в ответ, лЗенит╗ на месте. РадЕ

И все мои дела идут пока нормально.

Окончен разговор и тихо вновь. Эх, только спать и спатьЕ

Вставать не хочется, да что за неохота.

Гоню сонливость, нужно встать.

Сегодня трудный день, маршрут, и вряд ли избежать болотаЕ

Рудная нагрузка

Продолжая раздел ло самом общем╗, т.е. о методологии и об общей необходимой специфике нашего производства, немножко добавлю и о том, в чем заключалась у нас такая ее важнейшая часть как лрудная нагрузка╗.

Так, перед всеми нашими геологами и техниками без исключения первой задачей после составления геологической карты территории стояла задача детальнейшим образом исследовать район на наличие в нем рудной минерализации вообще (с обязательной фиксацией этого на картах) и отработке в нем поисковых методик прежде всего на обнаружение самородного золота. Последнее же выражалось в фиксировании и разнообразном опробовании всех обнаруженных во время маршрутов зон сульфидной минерализации, а также всех более-менее тектонически ослабленных зон с многократным меланжем, окварцеванием, вторичными изменениями и т.д. При этом, в обязательном порядке параллельно по всей территории происходило шлиховое опробование почти всех главных типов разновозрастных террас и русла текущих здесь ручейков и речек (т.е. в специальных деревянных лотках промывались песчаные, гравийно-песчаные и т.д. наносные отложения). При этом, конечно, шлихованию подвергались и такие характерные и важнейшие образования в руслах рек и ручьев, которые назывались лщетками╗. Эти природные ллотки╗ или лпромывальные машины╗ формировались в виде лщеток╗ или лгребней╗ из полуразрушенных коренных выходов пород. Именно здесь можно было ожидать и действительно часто обнаруживались повышенные содержания мелких чешуек самородного золота. Но какая же нелегкая это была работа... Почти весь день в холодной воде, обмерзают руки, ноги и т.дЕ

Понятно, что и мы без лсчастливых случаев╗ обойтись не могли. Так наши шлиховальщики неоднократно лнатыкались╗ на зоны с немалым количеством золота. В некоторых случаях на спор можно было намыть даже целый шламовый мешочек золота всего за 3-4 часа, т.е. просто вечером после маршрута. С другой стороны на некоторых участках мы неоднократно находили и целые крупные самородки. Так, например, в одном из совершенно глухих углов одной их мощных зон лвторичного изменения╗ района, наш опытнейший и легендарный на всю Тынду лбич╗ якутской национальности Вася Лапочка случайно лузрел╗ самородок размером с пятак лдвойной толщины╗ советского производства. Но сколько было от этого радости как у него, так и у всех остальных, когда он громким и радостно-изумленным криком предупредил нас о данной находкеЕ Конечно, все эти находки самым жестким образом фиксировались, отбирались и прятались, а в конце сезона обязательно сдавались под расписку соответствующим государственным органам. Ведь хранить-то это всем было запрещено строжайшим образом, и каралось за это очень строго. Впрочем, это, похоже, было почти также как и сейчас, хотя ранее это было, без сомнения, гораздо строже. К этому лишь добавлю, что совсем немного спрятать золото было совсем не трудно, например, небольшой пакетик темного материала из шлиха, или кусочек золота со спичечную головку, который весил порядка 2 граммов и по тем временам стоил не менее 8 рублей (т.е. почти 3 бутылки водки).

Здесь же, на мой взгляд, можно немного коснуться и тех каменных объектов, которые не относились к нашим главным лруднометаллическим╗, а являлись мечтой коллекционеров-минералогов и т.д. Другими словами, это относится к редким находкам красивых или необычных минералов и т.д., которые время от времени мог обнаружить любой наш геолог в своем обычном маршруте в нашем регионе. Конечно, такие лобъекты╗ попадались нам совсем не часто, но кое-что, конечно же, и у нас тоже былоЕ

Так, например, одной из партий нашей экспедиции на северном склоне Становика (на его якутском участке) среди древних метаморфических было обнаружено небольшое проявление очень даже красивого и оригинального по внешнему виду мелкозернистого корунда (полунаждака, т.к. зернистость его была покрупнее, ~ 1-1,5 мм). При этом, данный корунд был не какого-то там бесцветного, серо-бурого и т.д., а очень даже красивого красного, красно-малинового цвета (практически рубинового), да еще с выделениями типа прожилков еще более крупнозернистой структуры и голубого или зеленовато-голубого цвета. Не скрою, это была весьма редкая удача для геологов экспедиции (ведь мало найдется среди геологов тех, кто был бы равнодушен относительно минералогических лчудес╗). Как ни странно, но после этой лудачи╗ руководство именно всей экспедиции (а не какой-то партии) не пожалело денег на то, чтобы аж несколько раз организовать вылет ее сотрудников к этой лточке╗ с целью набрать достаточное количество коллекционных образцов чуть ли не для всех желающих в соответствии с заявками. Не скрою, что из всего этого лбогатства╗ даже мне (который туда не попал) достался один вполне приличный образчик этого корундаЕ С другой стороны, этот участочек проявления корунда в результате оказался настолько добросовестно и быстро лобработан╗, что уже совсем скоро летать туда уже почти не имело никакого смысла. Скорее всего, это же касалось и возможности лпромышленного╗ разработки этого участка, так как находился он у лсамого черта на рогах╗Е Хотя, как знать?..

Здесь же я имею просто уникальную возможность похвастаться и своим, на мой взгляд просто сенсационным открытием возможности неимоверно простой лдобычи╗ огромных и полностью ограненных кристаллов такого минерала, который, хотя и присутствуют в виде вкрапленников чуть ли не во всех видах проявленных здесь гранитоидов, но их никогда нельзя оттуда выбить без полной лпорчи╗. Так, в одном из довольно трудных горных маршрутов (а потом и в немалом количестве других), опробуя с помощью своей кувалды выходы крупных тел близких к субвулканическим крупнопорфировых гранодиорит-порфиров, я вдруг с полным изумлением обнаружил, что из разбитых мною здоровенных и колоссально плотных глыб вывалилось сразу несколько огромных розовых кристаллов-вкраплеников калиевого полевого шпата (санидина). При этом, они оказались совсем не обломками этих вкрапленников, а, ничего себеЕ, совершенно целехонькими и полностью ограненными их представителями. Да, от изумления я чуть не лоторопел╗, и, конечно же, попробовал снова, но уже гораздо аккуратнее, раскалывать глыбы этих порфиров. Результат же превзошел все ожидания. Из глыб начали вываливаться не только одиночные и стандартные по форме кристаллы, но иЕ совершенно удивительные по форме образования, представляющие собой самые различные срастания этих же полностью и прекрасно ограненных вкрапленников, причем до 2-3-4-х вкрапленников сразу, иногда просто лзвезды╗ из вкрапленников. Размер же их (по длинной оси) варьировал от менее 1 см до ~10 см (!!!). ДаЕ, тут я уже сразу понял, что мне представился просто сказочный случай в самой что ни на есть лнатуре╗ узреть чуть ли не все возможные варианты двойникования этих санидинов, причем как лклассических╗ - крестообразных лманехбахских╗ (наиболее часто проявленных, как на картинке), просто параллельных, лзеркально- параллельных (лбавенских╗) и т.д., а также массы других чуть ли не каких угодноЕ сростков. При этом, все это, конечно же, в совокупности представляло из себя потрясающее по красоте зрелище. Конечно, времени на долгие лпоколоты╗ здесь у нас не было, но мы с напарником (хотя и почти в лихорадочным темпе), все равно от всей души лпосидели╗ на этом обнажении, собрав великолепные коллекции такого вида минералов и их срастаний. Не скрою, потом мы уже гораздо внимательнее лстучали╗ по подобным образованиям, и мне даже удалось собрать небольшие коллекции полностью ограненных санидинов, сформированных в достаточно различающихся условиях. К этому же не могу не добавить, что когда я написал об этой своей коллекции одной моей сокашнице (даже ее фамилию не хочу здесь упоминать), работавшей в то время в МГУ на кафедре кристаллографии, ее восхищения не было предела. Соответственно, она упросила меня переслать ей эту уникальнейшую коллекцию всех имеющихся у меня вариантов двойникования санидинов, клятвенно обещая все это сохранить, выслав их обратно сразу после того, как по ним будет защищена одна или две кандидатские диссертации. Не скрою, я всему этому, дурак, поверилЕ И действительно, камни я выслал, их получили, по ним же защитили 2 диссертации, а потомЕ просто вежливо сообщили об их потереЕ Вот такЕ теперь у меня, конечно же, еще осталось немало этих вкрапленников, но той уникальнейшей коллекции их двойников у меня больше нет. Единственно, на что я еще надеюсь, так это на то, что эта коллекция вдруг неожиданно где-нибудь лвсплывет╗ в каком-нибудь музееЕ Ну ведь должна же быть хоть какая совесть у людейЕ

В отношении каких-либо других радующих глаз минералогических находок я, пожалуй, могу сказать только следующее. Так, в эндоконтактовых гибридных зонах крупнозернистых гранитоидов иногда можно было выбить образцы с довольно крупными, коричневато-желтыми и плоскими конвертообразными кристаллами сфена (титанита), размером до5-8 мм.

Кроме того, среди потоков мезозойских наиболее мафических лав иногда можно было встретить разноцветный халцедон. Правда, мне он встречался только в виде не так уж и особо красивых маломощных прожилков, а лприличные╗ агатовые миндалины практически не были обнаружены. В тоже время, в верхних частях лблизкратерных╗ потоков бурых или светло-бурых высококремнекислых лав близких по составу к риолитам, иногда проявлялись такие удивительные образования, как лкрупносферолоидные╗ фации. Подчеркну, что не сферолитовые образования в почти черных обсидианах (размером до 5 мм и радиально-лучистым строением) как на Камчатке и т.д., а именно крупносферолоидные образования с круглыми сферолоидами размером до 10 см !!!, т.е.Е очень оригинальные и, честно говоря, вполне достаточно красивые. Больше я таких образований не видел нигде, причем позднее даже проработав на лавах по территории всей Курильской дуги и т.д. Однако, в то время мы были так нагружены, что места в рюкзаке для крупного и тяжелого образца подобных лав уже никак не былоЕ Не скрою, что если бы я встретился с подобными образованиями где-нибудь еще раз, хотя бы один его приличный образец я бы любым способом оттуда лувел╗Е для лколлекции╗Е

О непредсказуемой трудовой специфике и совсем не всегда

веселых приключениях

О лводных╗ процедурахЕ

Закончив раздел о лсамом общем╗ я, конечно же, не могу не коснуться и того, к каким ситуациям самого разного лтолка╗ нередко приводила наша специфическая каждодневная рабочая лтекучка╗. Ведь мы работали в сложнейших по условиям жизни и работе условиях.

Соответственно, как не вспомнить, например, кошмарной трудности маршруты, когда в самый неудобный момент, да еще где-нибудь на самом верху, да среди могучего лперевитого стланника╗ и на значительном удалении от лагеря нас застигал проливной дождь, да еще и длительный. Любой может себе представить, что приходилось испытывать, когда надо было при этом ориентироваться и т.д.Е Ведь чтобы не ошибиться и не довести дело до трагедийной ситуации, надо было под льющимся потоком несколько раз доставать карту, умудриться разглядеть там все, что нужно и несколько раз не сгибающимися от холода мокрыми пальцами искать и найти нужный азимут. Затем же, ругаясь, матерясь и дрожа лвсеми жабрами своей души╗, надо было продолжать продираться через кромешные сыплющие на тебя мусор и воду заросли или лсверзаться╗ вниз по крупноглыбовым осыпям, а потом еще и лшлепать╗ по зыбкой намокшей мари и т.д. И хорошо еще, если направление взял правильноЕ Б-р-р-р-р-р-рЕ

О том же, какие дожди и грозы почти регулярно проносились через нас, и что такое вообще мощный дождь в тайге, я остановлюсь несколько более детально. Здесь же сразу замечу, что само понятие лдождь╗ в наших краях это самое обычное и, по большей мере, малоприятное явление. Иногда он льет несколько дней, соответственноЕ - скука и Ц тоска лзеленая╗Е

А кругом все мерзко, сыро,

Никуда не лубежишь,

Ноги мокры, тускло, серо,

Ляжешь в лкуль╗ иЕ день молчишьЕ

НоЕ, с дождем у нас связаны и совсем другие, куда более суровые и опасные понятия, и особенно - летний дождь с грозой. Да, это явление обычно совсем не продолжается долго, ноЕ, происходит оно на манер самого настоящего весьма быстро налетающего лштормового фронта╗. Именно перед этим явлением все в природе обычно сначала замолкает, потом все как бы взрывается налетающим мощнейшим ветровым, а затем грозовым и дождевым шквалом с завыванием, и только потом начинается дождевой ливень, сначала как из ведра, а потом несколько лзатихая╗. При этом первый шквал может сопровождаться не только дождевым ливнем, но и мощной градовой атакой. Градины же у нас могли достигать весьма различного диаметра, вплоть до 5-7 мм (пробивает насквозь все что возможноЕ). В принципе, те, кто живет в Сибири, со штормовыми предупреждениями и т.д., конечно же, знакомы неоднократно. При этом, всем им известно, сколько даже в каменных городах такие шквалы могут наделать неприятностей, когда с деревянных домов иногда сносятся крыши, ломаются крупные деревья и т.д. и т.п. НоЕ это Ц в городе, где жителям легко спрятаться в каменных многоэтажках и т.д. В тайге же ситуация гораздо более ллихая╗Е Ведь там никаких каменных строений нет, и люди живут лишь в палатках. Но что же творят иногда эти грозовые шквалы в тайгеЕ Но это надо видетьЕ Ведь в эти совсем недолгие интервалы тайга не только бушует, трещит и лстонет╗. Нет, в это же время множество огромных высоченных деревьев и особенно лиственниц не только гнется, но и ломается как спички, с треском и шумом падая наземь.

В связи со сказанным не могу забыть того просто лужасного╗ случая, который произошел в партии В.И. Колесникова в 1973 г. Так, полевой лагерь партии располагался, как и обычно делалось, вблизи более-менее крупной речки, в данном случае реки Ток, причем глубоко не зарываясь в тайгу, а наоборот, краем своим выходя к реке, т.е. к её долине. В это время уже заканчивалось общелагерное строительство, и уже были построены баня и столовая-камералка из большой десятиместной палатки. Специально уточню, что главной её особенностью в этот раз была установка внутри её длинного стола из дощатой столешницы, лежащей на крупных толстых пнях, лотпилах╗ после валки леса, а по бокам её стояли длинные скамейки. При этом, двускатная крыша её проходила вверху (на переломе) через толстую жердину, приколоченную с одной стороны к стволу здоровенной лиственницы, а с другой, просто привязанной к отдельному толстому вертикальному лколу╗, растянутому веревками. Вся партия была в сборе, а часть ее после обеда решила помыться в новой баньке. Красота, отличный солнечный денек, жара уже почти проходит и т.д.!!!

НоЕ не тут то было... Как раз в то время, как ребята начали возвращаться из бани, подул ветер и, без всякого предупреждения, налетел мощный грозовой шквал с громами и молниями, шумом, грохотом и проливным дождем как из ведра. Понятно, что все наше лнаселение╗ разом встрепенулось и, подхватывая на лету все, что лне нуждалось в промокании╗, ринулось либо по своим палаткам, либо, как только что лвылезшие╗ из баньки ребята (человек шесть), в ближайшую и наиболее удобную лпостройку╗, которой и являлась наша столовая-камералка. А вокруг все ревело, стонало и трещалоЕ

ИЕ вот тут то и началось то непредвиденное, что поначалу из своих палаток (расположенных по большей мере совсем недалеко друг от друга) мы могли только услышать. Так, совершенно неожиданно в районе нашей столовой послышался мощный треск и шум падающего дерева. Все мы, конечно в ужасе высунулись из палаток и не имея ни какой возможности как-то на все реагировать, увидели, что ствол вместе со всей кровлей огромной лиственницы, к которой была с одной стороны прибита жердь нашей столовой, начал все сильнее наклоняться и прямо на глазах у всех с грохотом рухнул прямо на столовую, причем прямо вдоль лкрышного перелома╗. В столовой же, как все мы знали, находилось шестеро наших ребят. Не скрою, у всех это наблюдающих волосы поднялись дыбом, и все мы, конечно, сразу же повыскакивали из палаток и ринулись к столовой, готовые уже к самому худшему и с совсем слабой надеждой, а вдруг??? НоЕ, каково же было наше изумление, когда навстречу нам из той же столовой, причем не через дверь, а из под лежащей на земле брезентовой палаточной крыши и со всех её сторон сразу, начали один за другим выскакивать совершенно очумелые и побелевшие ребята!!! При этом все ребята, оказавшиеся там, выскочили оттуда почти сразу. Понятно, что, увидев это, все мы, наконец-то вздохнули свободно. НоЕ куда было теперь бежать??? Ведь по всей округе грохотанье и падение деревьев продолжалось и еще как!!! В том числе и совсем недалеко от наших личных палаток. Вот тут-то во всю глотку и прозвучал приказ начальника: лВнутрь палаток не заходи-и-и-и-и-тьЕ! Всем находиться на лвоздухе╗ под деревьями! В случае возникающего громкого и близкого треска срочно перебираться под другое дерево и во все стороны смотреть во все глазницы!╗.

Так то оно так, но почему наши ребята, находившиеся внутри совсем небольшой и тесной столовке-камералке во время падения прямо на них огромного дерева, смогли на все 100% избежать колоссальной смертельной опасности? Конечно, об этом мы узнали только после того, как дождевая буря закончилась, и все мы ринулись на место чрезвычайного происшествия. И что же мы увидели?Е Так, оказалось, что рухнувшее на столовую дерево сломалось точно в том месте, где на его стволе был сделан небольшой лподруб╗(!!!!) для более удобной привязки жердины, на которой держалась крыша столовой (а это была совершенно очевидная и очень серьезная ошибка строителейЕ Ну надо же, такая малостьЕ???). С другой стороны, ствол дерева рухнул не просто так, а строго по линии той же жердины, которая держала крышу. Соответственно, она упала строго посредине и вдоль находящегося в столовой длинного досчатого стола-столешницы, укрепленного не на 4-х ножках по всем углам стола, а на нескольких толстых пнях-чурбанах, поставленных внутри столешницы по центу и вдоль ее. И именно это и было главной причиной того, что всем нашим ребятам столь счастливо удалось избежать трагедии, отделавшись лишь легким испугом. Они и сами рассказали нам именно об этом. Ведь когда они, забежав в столовую и усевшись по лавкам, услышали могучий и двигающийся на них треск ближайшего дерева (причем оно уже падало и рвало брезент крыши), они просто автоматически люркнули╗ под стол или примерно туда же рядом. Соответственно, ствол вместе со всеми его крупными и мелкими ветвями кроны рухнул только на столешницу, которую проломить не мог ни коим образом (ведь под ней и именно посредине вдоль нее) стояли толстенные лнепробиваемые╗ пни-чурбаны. Другое дело, если бы ствол чуть отклонился от этого направления???Е. НоЕ этого, слава Богу, не произошло, и как только рухнувшее дерево луспокоилось и затихло╗ ребята ползком выбрались (скорее вылетели) сначала из под стола, а затем и из под брезента на лсвободу╗, как обычно в этих случаях даже не успев испугаться. Но, понятно, это было только по мере активных действий, так как уже чуть позднее ребята, рассказывая об этом, испытывали ощущения несомненного ужаса.

Вот так и оказалось, что спастись от лесопада в этой ситуации можно было только под самым что ни есть дождем. Конечно, можешь и до нитки промокнуть, но зато останешься живой и невредимый. К этому лишь добавлю, что лштормовые╗ ситуации с мощным древопадом происходили во время нашей работы в этих краях совсем нередко, причем находиться мы могли в это время как в лагере, так и в маршруте. НоЕ главный закон для этой ситуации все мы усвоили прекрасно. Если просто дождь - прячься куда хочешь, если лштормовая гроза╗ - все наружу-у-у-уЕ.!!!

К сказанному не могу не добавить и то, насколько захватывающим и могучим является зрелище подобных шквальных явлений, которые в природе можно вполне можно оценить чуть ли не в полном объеме. Ведь для этого достаточно находиться только на высокой террасе одной стороны речной долины и смотреть на другую, где все это разворачивается перед твоими глазами. Да и разве забудешь, как при каждом порыве ураганного ветра вся могучая тайга за рекой начинает с шумом и свистом ходить лволнами╗ самой разной величины и наклона. Как перед твоими глазами начинают ломаться и падать сразу множество огромных деревьев, причем именно почти посредине и действительно с такой легкостью, как будто это обыкновенные лтощенькие╗ спичкиЕ Зрелище колоссальное и совершенно необычайное. Ощущение, что присутствуешь при каком-то именно могучем космическом процессе.

Переходя к менее масштабным лводным╗ воспоминанием не могу не отметить хотя бы и то, что разве всегда легко было преодолевать пешком слишком глубокие для наших даже лболотных╗ резиновых сапог водные преграды, которых нельзя было избежать почти ни в одном маршруте. Ведь промочить ноги в маршруте Ц это очень серьезная проблема, которая не только может помешать двигаться дальше, но и, прежде всего, приведет к быстрой лнатертости╗ и даже полной лстертости╗ ступней. Последнее же Ц лкатастрофа╗ на несколько днейЕ Понятно, что в этом случае мы обычно перед каждым маршрутом в рюкзак клали еще и кеды или старые ботинки. Именно их мы использовали при переправах через соответствующие речки и т.д. Да, снимали сапоги и брюки, надевали тапочки и Ц вперед и никаких проблемЕ При этом, весомой помощью при переправах на перекатах нам в качестве третьей толчки опоры служили либо молотки, либо кувалдыЕ

А разве не было у нас ошибок в маршрутах, когда даже с использованием карты и компаса, мы все равно умудрялись лзаблудиться╗ и, ей богу, не сразу понимали, куда мы попали ? Наиболее понятны были те случаи, когда спускаясь, например, с широкой и напрочь заросшей горы и лвзяв╗ по компасу нужное направление и спустившись к ручью, ты с ужасом убеждаешься, что ручей течет совсем не в ту сторону, в какую ему положеноЕ Другими словами, сразу становится ясно, что ты именно лпромахнулся╗ и надо срочно выправлять положение. НоЕ лвыправление╗ далеко не всегда может быть простым, ведь все зависит от времени (а обычно это уже близко к вечеру), когда ты попал в переделку и погоды, которая может оказаться и весьма дождливойЕ Другими словами, приходилось выбирать, либо, точно выяснив, где ты находишься и оставляя последние силы лрвать╗ что есть мочи в лагерь, рискуя в надежде хотя бы к ночи туда добраться в тот же день, либо оставаться на лхолодную╗ ночевку и выбираться отсюда самым ранним утром. Ведь лконтрольное╗ время незапланированного возвращения - это 8 часов утра следующего дня, после чего начинается подготовка лместных╗ спасательных работ (маршрутов), а затем, в случае неудачи поиска Ц и вызова для поисков вертолета. Соответственно, приходилось разводить на этом месте костер и, скудно попитавшись остатками пищи (если она осталась), ночевать под открытым небом до утра. При этом, на случай дождя у нас в рюкзаках были соответствующие плащ-палатки, с помощью которых можно было, например, растянув их на колышках, поддерживать и огонь костра, и даже, хоть немножко, и самих себя. К этому лишь добавлю, что подобные ошибки чаще всего совершались именно наиболее опытными, т.е. несколько излишне лсамоуверенными╗ геологами, которые часто просто лленились╗ лишний раз проверить азимут направления своего маршрута. А ошибиться может и любой геолог, особенно если он должен спускаться с крупной, плоской и заросшей горы, по склону которой проявляется множество различных распадков. Соответственно, даже в случае изначально правильно выбранного направления при использования для своего спуска соответствующего распадка, может случиться так, что этот распадок соответствует нужному направлению только на совсем небольшом интервале, а затем поворачивает и уводит геолога совсем в другую сторону, вплоть до противоположной. Не допустить же это можно только в случае многократной проверки азимута движения по компасу. Если же поленился, получай излишний пот и кучу совсем не веселых приключенийЕ

К этому добавлю, что если в глухой неизвестной тебе тайге не пользоваться картой и компасом (например, в случае их отсутствия по какой-либо причине) заблудиться совсем легко, даже если ты двигаешься вперед по сильно заросшему берегу реки. Ведь обходя тот или иной крупный лзавал╗ и, как правило, делая левой (или правой) ногой несколько больший шаг, ты можешь запросто совершить лкруг╗ и совершенно лнезаметно╗ вернуться назад, неожиданно обнаружив тот же ранее описанный вариант, когда ручей, появившийся перед вами течет совсем в другую сторону.

А как иногда приходилось лспасать╗ свои пробыЕ Так, один раз пытаясь несколько лперетащить╗ 3 большие пробы гранитоидов (по ~15 кг), оставленные в тайге у реки в предыдущем маршруте, до другого выбранного нами места у реки (для дальнейшей их переправке по ней), я решил дотащить их все сразу. Соответственно, все эти пробы, т.е. 3 больших мешка я умудрился засунуть в один свой рюкзак и потащилЕ При этом, на одном участке мне надо было сделать довольно крутой подъемчик. Что ж, я полез и вдругЕ Невесомость и вертящийся круговорот при полной потери восприятия пространстваЕ Вряд ли кто может легко себе представить ощущение совершенно неожиданного полета непонятно кудаЕ Только потом я понял, что это было как раз почти то же самое, когда я прыгал с парашютом и находился 3 секунды в свободном падении. НоЕэто, повторюсь, я понял лишь чуть позднее. В тот же момент я лишь сначала полетел (причем сразу вниз и в сторону), очень быстро покатившись по склону и вися на одной из лямок своего рюкзака. Вторая же лямка просто оторваласьЕ Вот, и такие бывают пироги... Слава богу, что при этом я не сломал себе шею и остался жив. Как же я ругался после этого... Ведь с помощью порванного рюкзака я смог переправить пробы в нужное место только за две ходки, причем один раз держа мешок с пробой в рюкзаке, а другой Ц в руках.

Здесь же припомню случай о том (1973 г.), как мы с моим начальником М.И. Кузьминым, переправляя свои пробы на надувной лодке по кашмарно бурной реке Чапа, самым прямым образом чуть не врезались на лвсем скаку╗ в здоровенную скалу, неожиданно выросшую перед нами на резком изгибе реки!!! Конечно, думать у нас в этот момент времени не было совсем, и мы, у которых волосы сразу встали дыбом (как я это до сих пор помнюЕ), успели лишь открыть свой рот и уже были готовы к самому худшему. До сих пор не очень понимаю, почему все кончилось вполне удачно, не считая того, что мы оказались до нитки мокрыми. Ведь спасло нас только то, что этот пенящийся могучий поток несущей нас воды, врезавшись с грохотом в эту скалу, окатив нас полностью и чуть не перевернув лодку как пушинку, нас же каким-то чудом и отбросил, не допустив до каменного выступа. Как мне представляется сейчас, главная физическая причина нашего почти 100 процентного лкораблекрушения╗ была в том, что наша лодка была изрядно перегружена. Ведь грузоподъемность её была лишь 300 кг, но в ней сидел мой начальник (около 100 кг), я (70 кг), 4 большие пробы (по 15-20 кг) и два рюкзака с лштуфными╗ пробами (~ 50 кг), т.е. в сумме как раз самой что ни на есть суперпредельной, около 300 кг. В тот же критический момент, когда речной поток в стремнине на крутом повороте реки вдруг резко увеличил свою скорость, наша лодка с этой скоростью потока быстро лсовладать╗ не смогла и на доли секунды как бы чуть притормозила... Соответственно этот опередивший лодку поток, ударился о скалу и, накрыв нашу лодку, тем самым её и отбросил, сохранив нам жизнь. Доли же секунды хватило, чтобы наша лодка данный лприжим╗ благополучно миновала без трагедии. Фу-у-у-у-у... Как вспомню, так вздрогнуЕ.

Продолжая повествование о лвеселых скалах╗ никак не могу не отметить и тот совершенно уникальный лфатальный╗ случай (1981 г.), который случился тогда, когда во время длинного сплавного маршрута по крупной р.Олекма (в районе впадения в нее р. Дырын-Юрях) мы с моим напарником Ц чукчонком Гришкой опробовали крупное скальное обнажение полосчатых и гнейсовидных гранитоидов. В то время мы еще не понимали, почему эта симпатичная скала называлась либо Кабарожьей, либо лЧертовой╗. Добавлю, что это был самый обычный день и самое обычное детальное опробование прекрасно выраженного крупного коренного обнажения - огромной скалы, под отрицательным углом нависшей над берегом и рекой (обычный речной лприжим╗). Работа у нас тоже была совсем обычной и, несколько часов проторчав у этой скалы и благополучно завершив там всю нашу работу, мы только-только начали отходить от этой скалы в сторону своего лбивуака╗. Но, лПРИРОДА╗ видимо только этого и ждала!!! Ведь только мы сделали по берегу от скалы десяток шагов, как прямо перед нашими глазами в районе этой же скалы, т.е. прямо там, где всего несколько секунд назад были мы, произошел ужасающий взрыв. При этом столб пыли (прямо как пепла) достиг неба, а куча каменных обломков посыпалась вокруг нас. Слава Богу, большие камни почему-то облетели нас стороной!!!... Да-да-да, прямо в эту секунду вся эта крутая огромная скала с грохотом и т.д. обрушиласьЕ Ну и нуЕ Что оставалось делать нам? Ей богу, в тот момент мы даже испугаться не успели и только изумленно охали, глядя друг на другаЕ Да и разве это не какое-то лВеленье Бога?╗. Ведь задержись мы еще на секунду, и конец лвеселью╗ на этом светеЕ Вот с тех пор я уже стал и совершенно убежденным лфаталистом╗Е

Упоминая реки и воду, здесь же я не могу не отметить и ситуации с наводнениями, т.е. с такими лпроцессами╗, о которых никогда не знаешь - где они тебя застанут (на реке ли, над рекой и т.д.), и что из этого получитсяЕ В связи с этим опишу хотя бы следующих 2 эпизода, случившихся в совершенно различных обстоятельствах.

Так, первый эпизод (1973 г.) произошел тогда, когда во время одного из лвыкидных╗ маршрутов мы с моим начальником ночевали в одноместной палатке на склоне горы у одной из речек. Подчеркну при этом, что ночевали мы не на речной косе, которой, правда, там практически и не было (но где ночевка в тех краях, в силу непредвиденных условий, запрещена априори), и даже не на какой-либо речной террасе. Последней здесь, правда, тоже не было, и именно поэтому мы и решили переночевать на склоне горы, выбрав для этого один из её небольших горизонтальных луступов╗. При этом мы, на всякий случай, совсем даже не поленились окопать нашу палатку по её контуру. И все было бы нормально и как обычно, если бы не мощная гроза с дождем, которые разразилась прямо над нами и прямо под утро. О том же, что началось лчто-то не тоЕ╗, мы поняли лишь тогда, когда спросонок вдруг почувствовали, что как бы лпоплыли╗. Так, наши подстеленные резиновые матрасы вдруг начали как бы лколыхаться╗ на воде, а рядом мы даже в темноте ощутили, что прямо через палатку пошли и зазвучали ручьи. Сами же мы при этом прямо на лглазах╗ стали лнамокать╗ и откровенно лзамерзать╗. К тому же, все это лнаваждение╗ пошло совсем не сверху палатки, где она была накрыта специальным брезентом, а именно снизуЕ Конечно, мы, полумокрые и трясущиеся от холода и сырости, с ужасом выскочили из палатки и отчетливо лузрели╗, что прямо через наш горный луступчик╗ несется разветвленный водный поток, которому совершенно наплевать и на нас, и на нашу палатку, и что в самое ближайшее время эта палатка со всем её содержимым отправится вслед за потоком вниз в реку.

Да, нервная лвстряска╗ была у нас тогда преизрядная. Ведь все, что мы могли в тот момент сделать, это только схватить нашу палатку со всеми своими лшмотками╗ и перенести их в более лблагоприятное╗ место хотя и на том же склоне, но где новообразованные водные потоки действовали минимально. Вот так мы и досидели на этой палатке до утра, пока дождь не кончился, и все более-менее не успокоилось. А завтра Ц маршрутЕ Признаюсь, что в последствии ночевать просто на склоне горы мы всегда опасались и старались найти для подобной ночевки место более подходящее, т.е. обычно на поверхности какой-нибудь именно верхней речной террасы или прямо в тайге.

Ничуть не менее лвеселый╗ подобный случай произошел с нами и на реке Олекме (1981 г.), где мы ночевали даже не в палатке, а в одном из отличных бревенчатых лзимовьев╗ (с печкой, столом и двумя нарами) на высоком речном берегу на устье довольно крупного впадающего в реку ручья Джелу. Учитывая же, что мы в это время работали по мере лсплава╗ по реке с использованием двух надувных лодок, их мы на ночь привязали к кустам ивы в самом конце огромной речной косы прямо под берегом у лзимовухи╗, т.е. на максимальном расстоянии от воды (метрах в 50). НоЕ какое дело природе до всего этогоЕ Понятно, что ночью опять пошел сильный дождь иЕ, пока мы мирно спали, уровень воды в реке всего за несколько минут так резко поднялся. Соответственно, вся бывшая речная коса разом превратилась в мощную и грохочущую реку, а наши лодки лповисли╗ на веревках, всеми силами сопротивляясь несущему их водному потоку. Конечно, все это мы увидели только ранним утром, неожиданно проснувшись от того, что река как-то явно слишком сильно громыхала и явно гораздо ближе, чем вечеромЕ Увидев же все это, мы конечно, зачертыхались так, как могли. Ведь в этом случае нам было совершенно непонятно, как вообще теперь добраться до лодок и продолжать свой маршрут??? Ведь до них оказалось метров 10-15, т.е. на длину веревок, за которые они были привязаны. И, слава богу, что привязали мы их нормальноЕ Что ж делать было нечего, и сначала пришлось довольно долго ждать (почти до обеда), когда вода хоть немного спадет, а потом вызволять из лневоли╗ наши лодки, добравшись до них по пояс в воде. Понятно, что на косах свои лодки мы теперь мы оставляли крайне редкоЕ

О не домашнем тепле и свете... Из огня да в полымя...

ПожарыЕ

В какой-то степени закончив описание нашего общения с водными составляющими природы вокруг нас, конечно же, никак нельзя даже пальцем лобидеть╗ и наше общение с ничуть не меньшими по масштабности явлениями, а именно солнцем, теплом, огнем и т.д. Однако, и они тоже смогли учудить нам такую нервную встряску, что ни словом не сказать, ни пером описатьЕ Имею же я в виду, конечно же, не просто ясное солнышко, греющее и освещающая нам путь, и, конечно же, не костерки и костерища, которые нас грели вечерами и всегда помогали нам питаться (слава солнцу, теплу и свету!!!). А уж сколько мы получали этого лтепла и света╗ в маршрутах легко оценить хотя бы на том примере, что по возвращении в свой лагерь, мы с напарником, даже еще не разжигая костра, очень часто сначала в целом большом ведре воды разводили томатную пасту и тут же весь этот лполутоматный сок╗ выпивалиЕ

НетЕ здесь я имею в виду, конечно же то, что называется лТАЕЖНЫЙ ПОЖАР╗. А вот ЭТО, колоссальное по мощности, ужасу и влияния на всю окружающую среду и т.д., требует приличного описания, т.к. это явление (как и наводнения, и дожди, и засухи и т.д. и т.п.) бывает хотя и не часто, но (никуда от этого не денешься) время от времени Ц ВСЕГДАЕ Мы тоже не смогли избегнуть этой ситуации. Она произошла в 1979 году, и лхлебнули╗ мы ее в самой полной мере. Именно это я сейчас и постараюсь описать лпокороче╗.

Начну с того, что в то лето 1979 год я работал вместе с партией Жени Цеймаха в восточной части Становика, и наша полевая база располагалась на реке Утугай. Начался этот сезон и довольно долго продолжался (почти до конца июля) как обычно, и с помощью вездехода мы облазили массу всяческих интересных и нужных нам точек и территорий региона. Некоторой особенностью же этого временного периода было, пожалуй, лишь то, что в это время почти совсем не было дождей, и практически всегда сияло солнце. Другими словами Ц жара была несусветная. Некоторые же лвопросы╗ в связи с этим возникли у нас, пожалуй, лишь в то время, когда значительное поле выходов коренных обнажений протерозойских гипербазитов (в основном дунитов, причем иногда даже в вулканической фации, весьма редких для этого региона), нам пришлось исследовать не в обычной ллесо-каменной╗ ситуации, а в сплошном ладу╗. Последнее же соответствовало именно совсем недавно выгоревшим буреломам, зарослям и частоколам, острых как ножи, пылящих и т.д.. Но все это было в принципе как обычно, подумаешь маленькая неприятностьЕ

НоЕ главная неприятность и даже целая серия лнеприятностей╗ поджидала нас тогда, когда после возвращения из долгого вышеописанного лвыкидного╗ маршрута на свою утугайскую полевую базу, а также после некоторого отдыха и мытья в баньке, мы решили отметить день рождения нашего лпартейного╗ начальника Жени Цеймаха. Вот с этого все и началосьЕ

День был, как обычно жаркий, и поэтому праздник мы решили отмечать поближе к вечеру на свежем воздухе. Соответственно, был накрыт богатый стол, выставлена целая куча как всегда лрезервной╗ водки и т.д. и т.п. В общем, был отличный, веселый праздник и т.д. Когда же все мы более-менее подвыпили и лзахорошели╗, кто-то предложил устроить небольшой лсалют╗ из ракетниц. Да и что тут такого? Ракетницы есть, патронов к ним Ц навалом. Пали себе куда хочешьЕ Хоть псевдосоревнование на лточность╗ устраивай (ведь ракета никогда лпрямо╗ не летитЕ)Е Специально подчеркну при этом, что к чести Жени Цеймаха, всестороннего лсумасбродного╗ лпуляния╗ из ракет он не допустил и разрешил, если и стрелять, то только в сторону реки, которая была совсем неподалеку. И это было понятно почему, т.к. даже локальный поджег тайги любой из производственных партий руководством наказывался всегда чрезвычайно строго, начиная с выплаты огромных штрафов и кончая уголовными делами. При этом, наказание следовало даже тогда, когда не было очевидно, кто же в самом деле произвел поджег. Все оценивалось гораздо проще. Так, если пожар произошел на территории работы этой партии, то именно эта партия и, прежде всего, ее начальник и виноватыЕ

Ну так вотЕ сам Цеймах и показал пример, пульнув из ракетницы несколько раз в сторону реки и с удовольствием наблюдал, как ракета падает в речную воду. Потом началась более обильная стрельба и т.д. Продолжалась же она до того момента, пока кто-то не выкрикнул: лРебята! А вон та ракета перелетела через реку. А вон и еще однаЕ Сколько же их лперелетело╗ на самом деле мы, конечно, не знали, да собственно, и не особо переживали об этом. Правда, только до того момента, когда примерно через час мы не увидели, что напротив нас за рекой, прямо вблизи берега и чуть подальше что-то не только дымит, но уже и явно горитЕ!!!!

НуЕ Тут уж было не до шуток, все похмелье слетело разом. Все мужики, прихватив топоры, тут же влезли на вездеход и ринулись на тот берег реки. И как нам тогда казалось - вполне вовремя. Действительно, прибрежный лес, и особенно наиболее густой участок прямо у реки уже горел, прихватывая потихоньку огнем и ближайшую удаляющуюся от реки таежную поросль (слава богу, не слишком густую и т.д.). При этом, территория, охваченная огнем, пока была, в общем то, не шибко большая. Конечно, все мы, как могли, взялись за тушение всего, что тут горело, даром, что приблизиться к горящим очагам горения пока было вполне возможно и т.д. Тушили же их и ветками, и брезентами, и сапогами и т.д. и т.п. В дополнение же к этому, мы даже сгоняли за водой наш вездеход, и везде, где проявлялась огневая опасность, мы ее полили водой из небольшого шланга, отходящего из водонесущего кузова вездехода. В общем, тушили пока, на наш взгляд, не потушили. Только после этого, почти успокоившись, мы вернулись обратно в лагерь, обсуждая произошедшее, причем с большим чувством продолжающейся тревоги. Ведь совсем не ясно, что ожидать нам и до вечера, и завтра? Все ли на этом закончится? Ведь на лдворе╗-то - кромешная сушьЕ В таком настроении и устроились спать.

И плохое предчувствие нас не обманулоЕ Так, встав рано утром и быстро позавтракав, группа наших мужиков сразу же кинулась на разведку противоположной стороны реки. При этом уже с нашей стороны было видно, что там совсем не все в порядке. Оказалось, что ночью не было никакого ни похолодания, ни лувлажнения╗, а утром Ц никакого тумана и т.д... Там же, где огонь еще вчера, казалось бы, был потушен, за ночь он как из пепла возродился (по сухим корням, листьям, а потом и траве). Соответственно мы увидели, что вся наша вчера лпотушенная╗ территория уже снова не только дымится, но и горит со все возрастающей силой. Ну и нуЕ Вот тут-то мы все весьма перепугались. Ведь охватываемая огнем территория была уже и явно больше, чем вчера, и совершенно не собиралась лтухнуть╗. Да, в это время нам было уже совсем не до шуток, и уже вся партия включилась в работу по тушению нами же созданного пожара. Пришлось и окапывать опасную территорию по всему периметру, и гонять раз за разом вездеход за водой, поливая потом все вокруг из тонкого шланга (кстати, совсем малоудобного и малорезультативного), топтать и хлестать всем чем можно по горящим участкам, наваленным корягам, тонким деревьям и стволам больших и т.д.. И хорошо еще, что тайга была здесь не очень густая, а трава внизу еще вчера почти вся выгорела... При этом все мы в ужасе оглядывались на то место метрах в 300 вниз по реке, где на берегу в лгуще╗ весьма густых лзарослей╗ самых разных хвойных деревьев был здоровенный наваленный бурелом из готовых вспыхнуть как спички лиственничных коряг. Только к обеду, совершенно измаявшись (грязные и чумазые), свою работу мы наконец-то закончили, молясь всеми лжабрами своей души╗ о том, чтобы это было сделано наконец-то качественно, и не будет никаких серьезных последствий... Но как же мы проклинали все наши ракетницы, засуху и т.д. и т.пЕ

НоЕ как оказалось, и после всего выше произошедшего радоваться нам было совсем рано, т.к. все самое главное и страшное Ц только начиналось. Правда, в этой ситуации мы, слава богу, были уже совершенно не виноватыЕ

Так, уже на следующий день по рации нами было получено лсупергрозовое╗ предупреждение о том, что территория работы всей экспедиции по Становому хребту, а также прилегающих к нему районах к югу и северу, стала областью усиленно пожароопасной. Пожары же интенсивно распространяются по ней во всех направлениях, особенно по всем долинам рек и речушек. Соответственно, было приказано, либо проявлять во время работы крайнюю осторожность, не выходя в лвыкидные╗ и частные маршруты без предварительной их разведки с помощью оленей, либо, в случае критических ситуаций, срочно сворачивать работы и готовиться к эвакуации. Все службы в Тынде, Бомнаке и других главных поселковых и городских геологических баз находятся на лвзведенном╗ состоянии и готовы по первому же вызову присылать вертолеты для санитарной помощи и эвакуации людей. С другой стороны было добавлено и то, что территория развивающихся пожаров слишком огромная, соответственно для всех сразу вертолетов ни коим образом не хватит. Соответственно, всем полевым партиям на случай возможной критической ситуации надо при любом раскладе уже начать подготовку к сохранности партийного имущества, топлива и т.д., нужным образом группируя и складывая, в том числе, по возможности в максимально недоступных от пожара лобазах. Всем же сотрудникам партий также надо быть постоянно готовыми не только к срочной эвакуации, но и к тому как от пожара лудирать╗ с помощью собственных средств и возможностей. После же этого сообщения всей нашей партии с полной очевидностью стало ясно, что рабочий полевой сезон кончился, и начинается уже совсем другая жизнь, не сулящая ничего хорошего.

Как ни странно, но уже на следующий день, т.е. очень даже быстро, мы поняли, что присланное предупреждение было совершенно не случайным. Так, если еще вчера день был просто сухой и жаркий, то сегодня Ц добавилось и нечто еще, а именно, появилась некая пока еще довольно слабая дымка типа тумана. Соответственно, видимость на воздухе стала несколько хуже, а солнце, вчера еще просто ярко слепящее, тоже несколько локуталось╗ этой дымкой и стало совсем даже не таким ярким, как раньше. Кроме того, мы почувствовали, что как будто бы ветра стало меньше, стало явно более душно и т.д. Стало понятно, что действительно у нас происходят какие-то значительные совсем неприятные перемены, на нас уже явно что-то надвигается, и уже действительно пора что-то предпринимать. Это мы сразу же и начали, направив почти всех наших эвенков с оленями в разведку во все стороны от нашего лагеря. Больше за этот день ничего у нас вблизи лагеря не произошло. В тоже время, вернувшиеся к вечеру эвенки все равно в конец нас расстроили, не только подтвердив весть о пожарах на ближайших к нам подходах, но и, прежде всего, тем, что ближайший и весьма мощный пожар идет прямо к нам по нашей речной долине с низу по течению реки. Находится же сейчас он уже совсем недалеко и, скорее всего, будет виден из нашего лагеря уже на следующий деньЕ

Именно так все и получилось. Следующий день стал достойным продолжением предыдущего, но уже явно хуже, т.к. дым пожара снизу по реке действительно стал виден. При этом, на небе не было ни облачка, воздух в тайге как бы лзастыл╗, став каким-то густым и лишь полупрозрачным, т.е. дымка стала уже явно ощутимой и стало ясно, что она совсем не туманная, а именно дымовая. Да, уже в этот момент все мы совершенно отчетливо поняли, в какую ситуацию мы лвлипли╗. К этому добавлю и то, что по рации стоял просто лгвалт╗ (а как я уже упоминал, по ней можно было услышать не только голос своего начальства, но и голоса представителей многих других смежных партий самых разных предприятий). Ото всюду уже чувствовалась явно критическая обстановка, так как многие уже требовали срочную помощь, вертолетов, вездеходов и т.д. и т.п.

Понятно, всем нам стало лсовсем не до жиру╗, и мы потихоньку начали прибирать и сворачивать свое имущество. При этом, в тайне мы еще надеялись на то, что идущий по реке к нам пожар может быть все-таки удастся остановить своими средствами. Ведь некоторый совсем недавний опыт у нас уже былЕ

К огромному сожалению, все наши чаяния оказались совершенно напрасными и, действительно, уже на следующий день мы поняли, что такое настоящая горящая тайга, и, особенно, когда она горит в зоне воздушной трубы, создаваемой той или иной даже не слишком широкой речной долиной. Для того же, чтобы в этом убедиться, нам достаточно было спуститься вниз по реке всего примерно на 1 км. А там творилось уже совершенно лсногсшибательное╗ и неповторимое, а именно то, что тайга горела, гудела и ревела с обеих сторон реки. Процесс же этот был настолько мощным, что огонь стоял до неба, а куски и целые бревна ломающихся, горящих и искрящих во все стороны деревьев могли перелетать с одного берега реки на другой. При этом, даже близко подойти к этому раскаленному лморю╗ огня не было никакой возможности. Просто сгоришь как щепка, даже не подойдя к самому огню. Да, это было весьма страшное зрелищеЕ Настоящая СТИ-ХИ-Я!!! О каком же либо лсамостийном╗ тушении леса при таком раскладе, конечно, не могло быть и речиЕ. Ситуацию здесь не спасли бы ни вертолеты, ни самолеты-пожарники и т.д.

Еще хуже стало на следующий день, когда пожар лснизу╗ бушевал уже почти в 500 м от лагеря, а в лагере дышать становилось все тяжелее. Солнце вверху уже совсем не сияло, а было совсем мутным и лишь оранжевого цвета. Судя же по информации от эвенков, постоянно курсирующих на оленях по округе с целью понимания ситуации, совсем недалеко от нас, параллельными курсами по долинам ближайших к нам рек пожары двигаются тоже весьма быстро, круша все и вся на своем пути. Соответственно, было совсем не исключено, что огонь перекроет все отходы, и обыкновенное лбегство╗ будет просто невозможнымЕ

Да, тут загрустишьЕ Понятно, что нам срочно пришлось о своей ситуации сообщить по рации в лЦентр╗. При этом, в этот же раз мы вынуждены были сообщить то, что, судя по лоленной╗ разведке, эта ситуация у нас уже не просто сложная, а даже сейчас близка критической. Соответственно, мы сразу же сделали запрос на вертолет, который помог бы нам начать эвакуацию. Ведь надо было вывозить не только людей, но и просто лгору╗ партийного имуществаЕ

По рации же нам ответили, что все им понятно, и что в самое ближайшее время вертолет будет, чтобы приступить к эвакуации хотя бы людей. НоЕ как я уже ранее отмечал насчет того, как быстро к нам обычно лприходили╗ вертолеты, точно так же получилось и в данном, причем совершенно критическом случае. Вертолет не прилетел ни в этот, ни в следующий деньЕ По рации же оправдывались лишь тем, что вертолеты сейчас нарасхват, нужны всем, отовсюду просьбы и даже крики о помощи, включая лSOS╗. НоЕ машин на базе было совсем мало, и летчики уже просто не выдерживают нагрузок. К тому же во многих случаях вертолеты не могут долететь до точек вызова, т.к. видимость там стала совершенно недопустимойЕ

У нас же, тем временем, ситуация стала уже не близкой к критической, а просто совершенно критической. Ведь пожар снизу уже почти приблизился к лагерю. В лагере же стало не только дымно и душно, но и слишком жарко. Видимость стала совсем лневажной╗, и было уже непонятно, а сможет ли вообще хоть какой-нибудь вертолет до нас добраться и нормально совершить посадку? Эвенки уже стали поговаривать о том, что пора самым спешным образом лсматывать отсюда удочки╗. Настроение же у нас тоже начало приближаться к лпаническому╗, т.к. по рации уже было несколько сообщений о трагедиях и людских жертвах.

НоЕ, именно в этот момент мы и услышали гул летящего явно к нам вертолета. Ну, слава богу, подумали мы, теперь начнется наша эвакуация и будет все нормальноЕ НоЕкак в любимом нами анекдоте про лвертолетки╗, особенно радоваться и в этот раз нам опять не пришлосьЕ Оказывается, в этот раз вертолет прилетел совсем не для того, чтобы проводить нашу эвакуацию, а именно для того, что привести к нам целую кучу местного и экспедиционного начальства (включая начальника второй экспедиции М.З. Глуховского, каких-то его заместителей, какого-то представителя местного начальства и даже какого-то крупного юриста типа прокурора в лвесомых╗ погонах) с ревизией того, а не вводит их в заблуждение какая-то там партия? И не пора ли их весьма серьезно приструнить? Соответственно, не успев лвыпрыгнуть╗ из вертолета они с высокомерными выражениями на лице сразу стали орать на нашего начальника типа: лИ чего вы тут паникуете? Подумаешь, огонь уже почти в лагере! ЕНичего особо страшного! В других местах - гораздо страшнее! Нам же сейчас срочно нужен бензин для дозаправки! А почему у вас бочки бензина все еще рядом с берегом. Срочно надо их перекатить поближе к воде, а то и в воду, а то взорветесь!Е Конечно, тут мы не могли ничем возразить, и все мужики изо всех сил стали перекатывать двухсотлитровые бочки с бензином поближе к воде. Было же этих тяжеленных бочек совсем не мало, не менее 20. Ведь мы запасались на весь полевой сезон, а сейчас был лишь конец июляЕ В оправдание начальству лишь отмечу, что в перекатывании бочек с бензином они тоже, хоть и не много, но помогли. С другой стороны начальство сообщило, что на этом же вертолете никакой полной лпартейной╗ эвакуации сделать невозможно. Ведь в нем и так уже пять человек начальства и т.д., и что все, что могут они сделать, то только отправить с ним совсем небольшое количество груза и часть лпартейных╗ людей (т.е. совсем даже не всех) и, прежде всего, женщин. В понятие же лгруза╗ входили прежде всего официальная, в том числе секретная, экспедиционная документация, карты, наработанные за сезон материалы и т.д. Для остальных места нет и не известно, когда будет. Остальные же, наиболее крепкие и выносливые, в нашем случае их оказалось 7 человек (начальник партии, радист с большой рацией, повар, двое рабочих-бичей и я с моим напарником), должны будут дожидаться следующего лборта╗, стараясь выжить и максимально сберечь оставшееся государственное лпартейное╗ имущество. При этом прозвучало и то, что в случае отсутствия вертолета в ближайшее время нашему отряду надо будет сняться с лагеря и, выбирая дорогу с помощью проводников эвенков, опережая огонь уходить и уходить от огня в безопасные области. Затем же, надо было попытаться сюда вернуться, в надежде хотя бы на большую или меньшую возможность того, что партийный груз хотя бы частично, но сохранится. К тому же начальство призналось, что для нас именно последний вариант и был наиболее вероятен, т.к. в этом дыму они уже еле-еле обнаружили наш лагерь. Ведь огонь и дым уже на всей ближайшей территории, и вертолетчики летать сюда уже просто боятсяЕ Соответственно, именно с этого же места в дальнейшем предполагалось эвакуировать все остальное вместе с нами. Как хорошо еще, что я договорился с М.З. Глуховским о том, чтобы с этим же рейсом можно было отправить в Тынду и все нами собранные за предшествующий лбезмятежный╗ период геохимические пробы, а также и наше в общем-то небольшое снаряжение.

Вот все так и произошлоЕ Вертолет с большей частью нашей партии и начальством улетел, и осталось у нас здесь нас всего 7 человек, чуть ли не смертников. А как это было понимать еще? И хорошо еще, что наши друзья эвенки все еще были с намиЕ У нас же не было абсолютно никаких гарантий больше ни на чтоЕ Удастся удрать - Слава богу, не удастся - да простит нас Бог и аминьЕ При этом по рации взахлеб передавалась просто кошмарная информация. Касалась же она уже не только лкаких-то╗ единичных трагедий и жертв, но уже даже гибели (иногда частичной) не одной, а нескольких смежных с нами геологических партий целиком. Одну же из этих партий не спасла даже ближайшая река, т.к. спасаясь даже прямо в ней, все просто задохнулисьЕ.

Не скрою, поначалу в этом лагере мы, все-таки еще хоть чуть-чуть надеясь на приход вертолета и испытывая огромные неудобства, просидели целых 2 дня. НоЕ дышать становилось все тяжелее, а огонь приблизился к лагерю уже на каких-то 150 м (т.е. до него было уже просто рукой подать). Все вокруг уже гремело, трещало и дымило, причем не только у нашего лагеря, но и со стороны параллельных речных долинЕ Но, после этих двух дней, когда наше терпение истощилось уже полностью (и мы готовы были уже сорваться и лрвать от сюда что есть духу╗ куда угодно, но подальше), оказалось, что ждали мы совершенно напрасно. Так, по рации нам прямо сообщили, что ситуация и прежде всего задымленность по району настолько критическая, что вертолеты отказались летать практически везде. Следовательно, всем начальникам еще неэвакуированных партий осталось лишь лскромно╗ посоветовать то, что ПОМОЩИ БОЛЬШЕ НЕ ЖДИТЕ, И СПАСАЙТЕСЬ КАК МОЖЕТЕ!!! И ДА ПОМОЖЕТ ВАМ БОГЕ!

Вот и ладно. В принципе собираться нам было уже особо и не надо. Осталось лишь последний раз осмотреть наши уже пустые и логоленные╗ лагерные строения и проверить еще раз, хорошо ли все разложено в нашем большом рубленом лабазе на речной косе прямо под берегом (причем на высоких сваях на экстренный случай наводнения!!!). При этом мы сразу же отправили вперед наших оленных каюров-разведчиков, пока еще знающих нужную дорогу временного безопасного продвижения, с которыми сразу условились о точке нашей ближайшей вечерней встречи. Там надо было для нас оставить большую палатку и некоторые другие вещи, включая небольшие съестные продукты.

Вот и все. После всего этого мы лишь вздохнули и, не оглядываясь, поплелись лпо компасу╗ в нужную нам сторону как возможно быстро, все дальше убегая от огня. Путь же был весьма прост, т.к. сначала мы просто двинулись прямо вдоль берега вверх по течению нашей реки, убегая от лнашего╗ пожара снизу. Идти было не так уж и легко, т.к. у каждого был не только рюкзак с необходимыми личными вещами, но и достаточно тяжелая и большая лобщественная╗ рация (не менее 20 кг) с приданными к ней еще двумя большими батареями. Все последнее начальник партии не имел права отправлять с оленями (мало ли чего может случиться?), и поэтому, все это, в силу немалого их веса, мы тащили по очереди. Вот так и лшлепали╗ с перекурами почти до вечера, остановившись первый раз на ночлег пока еще на берегу этой же самой реки. К слову замечу, что, отойдя на достаточное расстояние от нашего лдомашнего╗ огня, дышать стало значительно легче. Потом мы таким же образом передвигались еще несколько дней, каждый раз тщательнейшим образом с помощью эвенков разведывая свой дальнейший путь, а также, конечно же, каждое утро докладывая по рации о том, что пока мы все еще, как ни странно, живы. лВыруливать╗ же от пожаров, двигавшихся по территории с самых разных сторон (и хорошо хоть совсем неравномерно), нам пришлось изрядно, то переваливая в другую речную долину, то возвращаясь обратно. При этом мы конечно же, совсем не стремились лушлепать╗ как можно дальше. Это совсем не входило в наши планы. Нет, мы лишь ждали, когда тот или иной участок тайги достаточно лвыгорит╗ (что происходило довольно быстро) и лкружили╗, конечно же, хоть и на необходимом удалении, но именно вокруг нашего брошенного лагеря. Ведь мы очень даже надеялись на то, что хотя бы часть лродного партейного╗ имущества останется в лдобром здравии╗.

Как показала практика, последние наши чаяния оправдались почти на 100%. Действительно настал день, когда наши эвенки нам сообщили, что пожар, шедший по реке снизу через наш лагерный участок, уже через него прошел. Сейчас же он ушел уже довольно далеко вверх по нашей реке, а с боков, т.е. со стороны параллельных рек, опасность тоже уже миновала. Соответственно, аккуратно двигаясь по горельнику, мы уже вполне можем возвращаться в милый нашему сердцу лагерь с надеждой на то, что там еще хоть что-нибудь да уцелело. Именно так мы и поступили, потратив чуть ли не целый день для того, чтобы до лагеря вновь благополучно добраться. При этом не могу не отметить, насколько лстрашными╗ и неприятными стали те участки нашей ранее такой замечательной зеленой и лчирикающей на все лады╗ тайги, после того, как по ней прошел огненный пал. Ведь все еще дымилосьЕ Внизу все было покрыто серой дымящейся золой. Кора некоторых деревьев внизу кое-где не только дымила, но и вспыхивала. Идти по такому ллесу╗ было не только неприятно, но и опасно, легко было наткнуться на острую обугленную ветку и т.д. Земля же была там и еще весьма горячая, что легко чувствовалось даже сквозь наши резиновые сапоги. НоЕ это уже были не лцветочки, а именно ягодки╗ и, в конце концов, с замиранием сердца мы наконец-то своего лродного╗ лагеря достигли, и без всяких там приключений.

Дошли к вечеруЕ и, конечно же, сразу побежали смотреть, что с нашим лагерем? Когда же мы его лпробежали╗, изумлению и восхищению нашему не было предела. Ведь так могло было быть только в сказке. В самом деле, тот самый нижний пожар, который ранее уже лизал нам пятки, хотя и действительно как бы прошел вдоль реки через наш лагерный участок, ноЕ задел его лишь совсем немного с самого его лесного края (хотя в стороне от этого края тайга прогорела уже тоже весьма изрядноЕ). Другими словами, пострадали (довольно прилично обуглившись) только два самых крайних наших лпалаточных╗ строения, т.е. их деревянные каркасыЕ Все же остальное осталось огнем практически совсем не тронутым, включая и все наши главные оставленные лценности╗, сложенные в лабазе под речным берегом. Но это ли не победа!!! К этому лишь добавлю, что основной причиной сохранности нашего лагеря, скорее всего, оказалось то, что он лстоял╗ на небольшом изгибе реки, как бы несколько выдвинутым в сторону от почти прямого участка ниже по реке. Соответственно, ветер и погнал огонь именно в том, нижнем, направлении, а несколько выдвинутый участок на повороте реки как бы и не заметил, лишь ллизнув╗ его огнем по краю.

Понятно, что теперь для ночевки нам уже не надо было ставить общую большую палатку, и все могли спать там, где хотели. Пустых палаточных каркасов было полно, а на улице даже ночью было откровенно тепло, если не сказать большего. К этому же не могу не добавить, что пришли мы еще не совсем вечером, стало быть, мы имели полное право в этот раз не просто поужинать, но поужинать лот души╗. Соответственно, все семеро мы собрались на нашем старом лобщественном╗ месте поближе к реке, где был небольшой столик, и собрались как следует перекуситьЕ На радостях же и от того, что все мы живы и так счастливо смогли избавиться от пожара, и от того, что весь наш лагерь на месте и его можно будет снова использовать на следующий год и т.д. и т.п., наш начальник партии решил устроить нам всем банкет. Соответственно, он долго рылся в нашем лабазе и вытащил из потаенных запасов на божий свет и резервную тушенку, и сгущенку, и банки с разными овощными закусками и т.д. и т.п. При этом, что было чуть ли не самым главным, из этого же лабаза он с величайшей осторожностью доставил на стол аж 7 поллитровых бутылок питьевого спирта (на каждого по целой!!!), спрятанного там на самый что ни на есть экстренный случай. Судя по его словам, это было все, что у него осталось... НуЕ тут уж никаких слов ни у кого уже не было, и глаза у всех, конечно же заблестели с самым что ни есть восхищением, в том числе и с непередаваемым обожанием на нашего все прошедшего вместе с нами начальника. Понятно, после этого мы лишь подождали, когда наш повар на костре сварит нам хоть чего-нибудь горяченького (хотя у нас и так уже было полно и тушенки и закускиЕ) и приступили к началу банкету. Для этого же требовалось лишь раскупорить бутылки и разлить их содержимое по стаканам, что мы не колеблясь ни секунды и сделалиЕ

Дальше же я вспоминаю с тем чувством изумления и удивления, которые потом не испытывал ни разу в жизни. Да, разлив каждому практически по целому стакану спирта (а он ведь имеет не менее 90 градусов крепости) и выслушав замечательный, но предельно краткий тост нашего начальника лЗА ЖИЗТЬ!!!╗, все мы разом опрокинули в себя эти стаканы. При этом, как ни странно, после этого никому из нас даже не захотелось срочно закусить??? Это удивило всех и мы, лишь удивленно посмотрев друг на друга, не долго думая и не спрашивая ни о чем, снова наполнили наши стаканы почти полностью. Выслушав же, как полагается, очередной предельно лдлинный╗ тост типа лЗа удачу-у-у!╗ мы снова разом все это в себя опрокинули. И что же? Только после второго, причем именно почти лцелого╗ стакана спирта, все мы почти одинаково наконец то явно почувствовали какое облегчениеЕ Да-да-да, только тогда мы только и смогли как-то нормально вздохнуть и выдохнуть, как будто с плеч сошла какая-то просто преогромная гора... И ведь у всех даже после этого было почти лни в одном глазу!!!╗. Вот бывает же? А в нашей лбригаде смертников╗ были люди самого различного возраста, т.е. от самого малого, лет 25 (как у моего напарника Лехи) до примерно 50-60 лет, как у нашего повара и тындинского лалкаша╗ Васи Лапочки. ДаЕ Только после этого мы уже совершенно спокойно допили остатки спирта каждый из своей бутылки и очень даже прилично все это закусили всем, что на столе было. Да, такое почти нулевое воздействие на человека почти чистого спирта я и не видал, и не ощущал больше никогда (а ведь у меня раньше некоторый опыт в этом лделе╗ уже былЕ). Но до чего же может довести обычных людей подобная ситуация?..

Да, это лвеселое╗ лето 1979 года надолго осталось в памяти всех, кто оказался в самом центре бушующей горячей стихии (и их было совсем немалоЕ). Как вспомнишь, так сразу вздрогнешьЕ.

В заключение же сего раздела лишь добавлю, что через несколько дней пришел к нам и вертолет. При этом, он опять не стал эвакуировать весь наш партейный груз, так как оказался типа каким-то лпроходным╗ и летел совсем не в Тынду. Сел же он у нас, выполняя приказ начальства узнать на месте - что с нашим отрядом? С другой стороны, для нас с моим напарником он оказался достаточно полезным, так как согласился добросить нас с Лехой хотя бы до какой-нибудь жилой дорожной автобусной станции (которых было уже немало по всему участку строящегося БАМа), откуда бы мы могли на перекладных (пусть и за несколько дней) добраться до Тынды а затем, уже на самолете, лдомой╗ до Иркутска. Примерно где-то там нас и лсбросили╗, а именно в районе только-только начавшей возводиться крайней восточной БАМовской станции по линии Тында-Тутаул в районе речки Кохани. При этом, работы там начались совсем недавно, и проводил ее батальон солдат инженерных войск (типа стройбата), почти на головы которых мы и высадились из вертолета.

О том же, как мы добирались потом до Тынды и далее, можно рассказывать довольно долго, так как это тоже было весьма интересной и достаточно длинной многодневной эпопеей. Здесь же я, пожалуй, отмечу лишь наиболее важное, что открылось нам по мере ее продолжения. Так, оказалось, что линию БАМ (о чем стало известно только сейчас, да и то очень немногим), строили в основном совсем не комсомольцы и иже с ними. Нет, как это и всегда было в СССР, главными действующими силами в этом процессе были здесь четыре, а именно, по убывающей, солдаты (чьи строительные батальоны располагались на соответствующем расстоянии по всей строящейся линии), затем уголовники (их работы происходили обычно за колючей проволокой или на некотором удалении от глаз лнормальных╗ людей), затем корейцы (приглашенные в огромном количестве для вырубки леса, который они затем в значительном количестве отправляли на родину к себе в Корею) и только потом Ц комсомольцы и т.д. При этом, не скрою, солдатские батальоны были довольно лсимпатичные╗ подразделения, руководимые, как правило, совсем молодыми капитанами-комбатами, почти одного с нами возраста в то время (лет 25). К тому же, последние были совсем не лсолдафонами╗, и они совсем неплохо относились и к своим суетящимся во все стороны солдатикам, и ко всем другим, которые неожиданно могли лупасть╗ на головы к ним и с неба и т.д. типа нас. Так, комбат без лишних слов разрешил нам переночевать вместе с его солдатами в одном из железных лбалков╗. Потом он на вездеходе подвез нас к дороге, откуда можно было дождаться лпопутки╗ в сторону более западных бамовских станций и т.д. и т.п. Продолжая, отмечу и то, что на всем продолжении нашего пути отношения между встреченными нами людьми, включая и их начальство, было самое приличное. Нам разрешали ночевать и вблизи автобусных остановок, и вместе с лментами╗ на станции ГАИ и т.д. И такЕ до самой Тынды, где мы с упоением искупались в речке Тынде. При этом искупались мы не просто где то там, а уже именно на городском пляже, которого ранее не было и в поминеЕ. Там было уже полно народа, но был полный порядок и т.д.

О снежных лваннах╗ и снежных лбабах╗Е

Перечисляя все самые важные жизненные летние лудовольствия╗ в поле ни в коей мере нельзя забыть и, конечно же, о лснежных ваннах╗. Ведь летом все времена года в наших краях нередко сменялись в любую сторону и в любое время. Понятно, что и любовь, и нелюбовь к снегу была у нас вполне реальная. К тому же поздним летом она нередко сопровождала нас не только на каких-то несколько более высоких, лчем положено╗ горках, но, иногда и прямо в долинах.

Особенно же было приятно попасть под снежное покрывало во время лголодовок╗, когда о нас надолго лзабывала╗ авиация (к вопросу о вертолетах, см. вышеЕ), и мы просто не знали что нам ожидать, либо все-таки прибытия хоть какого-нибудь транспорта, либо уже настоящих осенних морозовЕ

Именно подобная ситуация возникла у нас, например, в 1975 году на речке Моракачи, когда без дела в конце лета нам пришлось просидеть чуть ли не месяц.

лРадость╗ же от всего этого наиболее просто оценить, прочитав ниже приведенные стишки, которые мы иногда от лбезделья╗ сочиняли в то время.

Вот такЕ Хорошо еще, что через несколько дней снег сошел, и снова засветило солнцеЕ

Особенно же хочется мне здесь отметить, что досаждали нам иногда не только природные климатические явления. Ведь в природе есть и нечто попротивнееЕ Так, во время одной из наших лголодовок╗ (опять же 1976 г. на Моракачи╗) весь наш лголодающий╗ отряд чуть не заразился вшамиЕ Да-даЕ и это несмотря на то, что перед полевыми работами все сотрудники и партий, и тематических отрядов были в медпунктах проверены на лчистоту╗ внимательнейшим образом. НоЕ то ведь сотрудники... А бичи???... Вот-вотЕ С ними это удавалось далеко не всегдаЕ, и именно с одним из них мы в то время и столкнулись. При этом, все наши мужики в то время довольно много дней ночевали в одной большой палатке, и естественно, мы и подумать не могли, что среди нас может оказаться самый настоящий лвшивый╗. Им же оказался совсем молодой здоровенный парень Мишка из тындинских работягЕ НоЕ в жизни чего только не случаетсяЕ Узнали же мы об этом совершенно случайно, а именно тогда, когда одна из наших дам утром как обычно лперебирала╗ шевелюру своего лизбранника╗ Борьки. ИЕ о ужас!.., она вдруг увидела в его черных как смоль волосах крепко прикрепленные к ним аж 3 малюсенькие светло-желтенькие лсемечки╗Е Слава Богу, что эта наша дама, хоть и совсем молодая, все же была далеко не из лсалаг╗ и, конечно же, сразу же сообразила, что эти такие лвеселенькие семечки╗ есть ни что иное, как именно лклассические╗ вошьи лгниды╗.Е Да, для нас это было событие из разряда оглушительныхЕ Ведь большинство из нас совершенно не представляли, что это такое, с чем его ледят╗ и главное, откуда все это взялось???Е Понятно, всех мужиков пришлось срочно осматривать на лвшивость╗Е Слава богу, опасность была совсем не трагическая, т.к. у всех лпартейцев╗, кроме Борьки, спавшего обычно именно рядом с Мишкой, ничего обнаружить больше не удалось. С другой же стороны, когда решили осмотреть повнимательнее Мишку, тоЕ это был предел всему... Под огромной лохматой шевелюрой у него оказался просто целый лзоопарк╗ из этих вшей, во все стороны ползающих среди волос, просто усыпанных гроздьями мелких желтоватых гнид. Да, оставалось только удивляться, как это к нам данная зараза все-таки особо не прилипла, ноЕ ведь это было только делом времениЕ

Понятно, что мы тут же постарались исправить имеющееся неприятное положениеЕ

(ЕПри этом, сделали мы все это не просто после каких-то там уговоров, а просто наставив на Мишку ружье и лвежливо╗ уведомив его о том, что лНе дай бог, если он не захочет добровольно избавиться от своей столь лзамечательной╗ прическиЕ).

О пропитании насущномЕ и охоте за всем съедобнымЕ

Продолжая повествование, не могу не подчеркнуть и то, что кроме всяких там лнебольших климатических неудобств╗ в маршрутах и т.д., в нашей жизни было немало и очень приятного, и интересного, и даже вкусного (и еще какогоЕ).

Ведь вокруг нас все прыгало, скакало, пело, чирикало и благоухалоЕ Ведь чего только в нашей тайге не было. В лесу - всякие вполне съедобные (и почти совсем несъедобные) звери и птицы. А сколько встречалось всяких ягод (см вышеЕ.). Так, уже к середине лета появлялась (хоть и немного) жимолость. Далее лровным╗ и неровным слоем, и повсюду лвысыпала╗ голубика. Затем появлялась красная смородина. К концу же лета вся прибрежная тайга одевалась ярким красно малиновым лодеялом╗ брусники, в затененных уголках высыпала желтая морошка и черная смородина-моховка, а в совсем пониженных заросших мхом полянках тонким лковром возлежала╗ клюква, хоть и не особо крупная (как у нас в Забайкалье и Прибайкалье), но все равно вполне нормальнаяЕ И разве забудешь те счастливые, но совершенно обычные лмоменты╗, когда немного проголодавшись и почти не отходя от тропы, можно было лпричмокивая╗ понаслаждаться жизнью, за минуту набрав целую кружку крупной голубики и заправив ее сгущенным молоком, все это, не торопясь, прожевать и проглотитьЕ При этом ягоду можно было и ничем не заправляя, просто вывалить себе в рот и пережевывать, сладко зажмурившись. Обилие же, например, брусники можно было легко оценить тем, что всего менее чем за час и безо всяких приспособлений (совков и т.д.) только с помощью своих рук можно было накидать целое ведро этой ягоды. Она же, будучи совершенно спелой, очень легко сразу лотваливалась╗ от веточек, и как бы сама просилась поскорее отправить ее в ведро. Клюкву собирать было, конечно, подольше (она просто была мелковата), но тоже совсем не особо долгоЕ А какое варенье мы постоянно лнаваривали╗ летом из голубики. Пальчики оближешь!Е

Добавлю и о том. что даже наш столь весьма нелюбезный кедровый стланик в определенное время был покрыт огромным количеством кедровых шишек, хоть и не таких больших как у родственных им огромных деревьев, но все равно совершенно съедобных и очень даже вкусных. А какой шум, гомон и карканье стоял в это время вокруг зарослей кедрового стланика на горных склонах... Издавали же все это черные как смоль и средней величины птички лкедровки╗ (впрочем, тоже вполне съедобными), которые огромными стаями слетались туда за орехами. ИЕ здесь только успевай попользоваться орешкамиЕ Пару дней лсочканул╗, и на ветках рядом уже не будет ни одной шишки.

Учитывая же некоторые трудности с шелушением мелких шишек при добыче орехов из них, эти шишки мы лишь только немного обваривали в кипятке. Дальше же можно было уже щелкать эти орехи как лсемечки╗ иЕ с превеликим удовольствиемЕ

В конце лета на ллесных опушках╗ да и кочках на мари нередко вырастало множество как съедобных (подберезовики, подосиновикиЕ), так и несъедобных грибов. Среди несъедобных грибов наиболее обычны были некоторые виды поганок и мухоморов, а также, например, так называемые лоленьи╗ грибы. Последние были похожи на моховики, но с красной шляпкой, и, были хотя и не съедобными для нас, но очень даже уважаемыми для наших оленей (за что их и называли лоленьими╗). Олени же лхрупали╗ их с превеликим удовольствием и весьма часто. К этому добавлю, что практически все сотрудники наших геологических партий были как натуральными (так и бывшими) москвичами, и, следовательно, практически все обожали есть грибы во всех видах приготовления. Конечно, солить и сушить грибы у нас обычно не было ни времени, ни условий (хотя даже это некоторым из нас удавалось делать), но уж приготовить грибной суп мы могли всегда, чем и часто пользовались. При этом некоторые наши наиболее лмудрые и запасливые╗ сотрудники в конце лета даже в лвыкидные╗ маршруты брали с собой лдомашние╗ маленькие чугунные сковородочки специально для приготовления жареных грибов прямо на костре. И уж легко можно себе представить, как в ходе маршрута, накидав себе либо в рюкзак (что было неудобно), либо в капюшон энцефалитки (что было гораздо лучше, хотя и не очень вместительно) чуть ли не на бегу то или иное количество грибов, маршрутная пара с благоговением жарила эти грибочки, издающие запах на весь окрестный мир. ДаЕ это было восхитительное зрелище... Прямо слюнки текутЕ

К этому добавлю и то, что совсем не так уж и редко с лгрибами╗ у нас были связаны и веселые смешные истории. Так, например, один раз, набрав прекрасных грибов в строго описанном выше порядке, мы, придя из маршрута поздновато и закрутившись в мелких делишках до темноты, сварили себе суп из грибов, забыв их предварительно почиститьЕ Понятно, что в темноте мы, шутя, все это съели, в процессе поедания лишь иногда непонятно что-то сплевывая (мало ли чего это былоЕ может морковь?...). Особенно же лсмешно╗ было потом утром, когда мы посмотрели в котелок, в котором мы перед этим варили грибочки и после этого не успели его помыть. Впечатление было весьма достойноеЕ Ведь в этом котелке чуть ли не четверть его объема составляла лнедоеденная╗ земля, песок, трава, хвоя, муравьи и т.дЕ После этого и до сих пор, вспоминая этот случай, мы участники всего этого, просто ухахатываемсяЕ

Не менее смешным был в отношении грибов и тот случай, когда нам удалось в одном из маршрутов набрать отменных груздей (местами они лвысыпали╗ на склонах горок просто в неохватываемых глазом количествахЕ). Но ведь грузди обычно не жарят, а солят... Учитывая же, что наш лвыкидной╗ маршрут с временной базой на одном месте должен был продолжаться несколько дней, мы решили эти грузди засолить, то бишь положить их в лкрутой╗ рассол и спрятать в тени. Конечно, нам было понятно, что лзасолить╗ грузди быстро у нас не было никакой возможности, т.к. трех дней, отпущенных нам на лвыкидной╗, без всякого сомнения, не хватило бы. НоЕ на раздумье у нас было как раз только три дняЕ, а дальше придут наши олени, и надо будет двигаться дальше. Соответственно, больше ждать нам было нельзя, и вечером перед утренним приходом оленей мы (после невероятно убедительного проявления данного желания моим начальником) решили эти грибочки отведать. Будь, что будет!.. Ну не пропадать же столь обожаемому лдобру╗! Конечно, эти грибочки оказались почти совсем лсырые╗Е Но, под один-другой стаканчик спиртяги мы это все равно с огромным удовольствием лсхрумкали╗Е Что было потом, вспоминать было, конечно, совсем не смешно, т.к. уже довольно быстро нас начало так лпроносить╗ (причем с самого раннего утра), что о каком либо переходе с оленями в этот же день не было, конечно, и речиЕ ДаЕ, хороши оказались грибочки, просто лухохочешься╗Е

Перечисляя лтаежные кулинарные чудеса╗, никак нельзя не отметить и её рыбное богатство. Ведь в наших ручьях, реках и речках было полно самой отличной рыбы, прежде всего щук, хариусов и ленков, иногда тайменей и даже, совсем редко, сигов (р.Ток) и осетров (р. Олекма). При этом, для лдобычи╗ этой лрыбки╗ совсем не требовалось каких-то там особых ухищрений. Ведь в то время почти ни у кого из нас не было спиннингов, и тем более современных... Весь набор рыболова, который был почти у каждого из парней, составлял лишь намотанный на небольшую деревяшку достаточный по длине кусок лтолстой╗ крепкой лески, несколько различных по величине крючков покрепче (в том числе тройничков или двойничков), одна или несколько самых примитивных блесен большого или среднего размера (обычно стальных и напоминающих галошу). У особо опытных, еще имелись и одна (редко две) лмышки╗ из вытянутого кусочка поролона, обтянутого звериной меховой шкуркой и с пропущенным через него стальным проводком, оканчивающимся большим крепким крючком-тройником. Понятно, что почти никакого лместа╗ все это не занимало, и все это или почти все можно было просто носить в кармане в каждом маршруте. Ну в а маршрутах от встречных ручейков, ручьев, и речек просто отбою не было. При этом, если утром и днем всем нам было конечно не до рыбалки (дай Бог работу успеть закончитьЕ), то при возвращении в лагерь, пусть и небольшая возможность порыбачить была почти всегда. Хватило бы на это силЕ Если же сил хватало и спешить было не особо нужно, можно было запросто уделить час полтора и на лрыбешку╗Е Так, если возвращение лдомой╗ происходило вдоль приличной речки, то здесь всегда можно было время от времени забрасывать в её воду свою блесну-галошу на леске, привязанной прямо к пуговице на рубашке или к брючному ремню. После же этого, и совсем даже не редко, можно было вытащить из речки вполне приличную по размеру щуку на 1-2 кг. При этом, щуки там, как правило, были настолько непуганые, что бросались на блесну как лтигры╗, с кучей брызг и т.д., причем практически независимо от того, на середине речки это происходило или прямо возле берега. Понятно, что эти щучки мы сразу же лволокли╗ в лагерь, где потом прямо к ужину готовили из них прекрасную ухуЕ

Ни чуть не сложнее, но также результативно было рыбачить даже из прибрежных зарослей на совсем небольших лключиках╗ глубиной до 1-1,5 м. Так, достаточно было нашу леску с небольшим крючком лишь привязать к более менее гибкому пруту из произрастающей здесь же ивы, насадить на крючок муху, стрекозу, верховодку и т.д. (которые сидели чуть ли не на каждом ближайшем цветке) и просто бросить все это в воду, особенно себя не лзасвечивая╗. Если в этом ключе рыба была, а в большинстве случаев именно так и было, то она сразу же давала о себе знать, сразу же хватая то, что ей предлагалось. лРыбой╗ же этой практически всегда были отличные хариусы среднего размера, и их часто легко можно было наблюдать в ручейной воде исключительной чистоты и прозрачности. К этому добавлю, что исходя из нашего мировоззрения того времени, просто жарить или варить лхариусы╗ было самым настоящим неуважением к Природе и чуть ли не кулинарным преступлением. Ведь в нашем понимании тогда, да кстати и сейчас, хариус, по вкусовым свойствам Ц это король именно малосольной рыбыЕ Соответственно, строго следуя лбукве╗ наших законов, эти хариусы мы тут же стремились засолить (либо просто крепко завернув на ночь в какой-нибудь брезентовый мешок, либо положив в специально подготовленный для этого бидон), предвкушая прекрасную лдобавку╗ прямо к следующему нашему завтраку. И это было действительно замечательный процесс. Ведь всю рыбу есть на завтрак было совсем необязательно (хватало и по одной на брата, вместо салата), и немалая часть ее оставалась на следующие дни. Следующий же день мог быть совсем не столь благополучным, в том числе и по отношению к рыбалке. НоЕ количество лрыбки╗ в бидоне было уже немало, и у нас теперь всегда былоЕ, чем себя порадовать.

Ничуть не сложнее обстояло дело и с ловлей такой шикарной рыбы как ленок (реже таймень). Единственно, что надо было лишь знать для этого, так это то, что эту рыбу надо ловить в более-менее приличной по размеру речке, и что легче всего ловить ее не днем, а именно поздним вечером и даже ночью. Именно для этих целей мы обычно и использовали привязанную к леске лпоролоновую шерстяную мышку╗ с огромным крючком-тройником на конце. Соответственно, дождавшись наступающей темноты, мы (предварительно привязав один конец лески к пуговице на рубахе) лишь пускали эту мышку по течению реки, а затем немного подтягивали её к берегу, создавая на воде характерный треугольный лслед╗, напоминающий след плывущей настоящей живой мышки. Если заброс происходил в удачном месте реки, удача не заставляла себя долго ждать. Мощный всплеск, рывок иЕ здоровенная толстая рыбина (обычно 2,5-3 кг) вытягивалась на берег. Иногда, за час можно было выловить и две, и даже три подобные рыбины. При этом удачная добыча даже одной такой рыбины сразу же предполагала организацию ближайшего шикарнейшего банкета. Ведь одной просто вареной такой рыбины хватало наесться до лпуза╗ аж двум геологам. А рыба то - просто чудо, и нежнейшая, и вкуснейшаяЕ А какая из нее ухаЕ Пальчики оближешь... Не случайно лленки╗ в нашем полевом лексиконе ласково прозывались именно лпоросятами╗Е При этом если была хоть какая-то возможность для переноски этой рыбы (олени, вертолеты), мы ее, естественно, засаливали и, привезя в общий лагерь, угощали ей всех своих соратников, в этот раз менее удачливых. Малосольный же ленок, даже в гораздо большей степени, чем вареный, тоже имеет несомненное право называться лкоролевской╗ рыбой (над которой главенствует лишь самый главный лкороль╗ - таймень).

Здесь же не могу не отметить, что хорошей рыбой любили баловаться не только эти вездесущие и всеядные лпроглоты╗ геологи и иже с нимиЕ НетЕ с большим уважением к ней относились и наши проводники эвенки, ранее часто сопровождавшие нас с цепочками грузовых и т.д. оленей. Правда, ни хороших крючков, ни блесен, ни поролоновых мышек у них, как правило, не было, но зато были небольшие сети. Вот эти сетки они обычно достаточно часто и ставили в только им известных укромных речных уголках. При этом, практически всегда они имели рыбы столько, сколько хотели, нередко и нас угощая своим уловом.

Заканчивая о рыбалке, добавлю лишь то, что рыба была и весомым эквивалентом или очень важной частью тех общих неофициальных итогов, которые произвела та или иная я партия за сезон. Ведь в конце каждого сезона надо же было похвастаться перед соратниками из других партий тем, кто сколько рыбы наловил, и кто сколько диких оленей или сохатых съелЕ, а также хоть чем-то умаслить после сезона своих вечно недовольных жен и тещЕ Соответственно, в конце сезона, осенью, почти всеми геологическими партиями производилась общественная многодневная рыбалка. В ней участвовали почти все опытные рыбаки как из геологов, так и из бичей. Заключалась же она сначала в лзаброске╗ этой группы далеко вверх по ближайшей к лагерю реке, а затем в многодневном лмногоночном╗ сплаве по ней на нескольких резиновых лодках вниз с параллельным лпробрасыванием╗ ее блеснами, мышками и т.д. на предмет вылова прежде всего, лприличной рыбы╗. К ней же, естественно, относились хариусы, ленки и таймени, а какие-то там щуки в это время совсем не лкотировались╗Е В большинстве случаев подобная рыбалка приносила с собой весьма немалый трофей (иногда целые лодки, нагруженные ценной рыбой), который затем в достаточной мере справедливо распределялся между оставшимися к тому времени в лагере соратниками.

Закончив с лхолоднокровными╗ представителями съедобного таежного семейства, никак нельзя не коснуться и вопроса о куда более представительных объектах съедобного лесного царства, то бишь мелких и крупных птиц и, конечно же, млекопитающих. Ведь я уже ранее указывал, что все вокруг нас в нашем таежном краю плавало, летало, порхало, ползало, бегало и лпереговаривалось╗ на все возможные голосаЕ При этом, подчеркну, среди нас совсем не было лумирающих╗ от голода, и большинство из нас относило себя именно к любителям и хранителям природы. Соответственно все, что прыгало, порхало и бегало вблизи или внутри нашего полевого лагеря (причем, неважно, общего лагеря или временного), по нашему взаимно договорному закону не подлежало ни каким гонениям, и все это только приветствовалось. Не дай Бог, спугнешь какую-нибудь лптычку╗ и т.д. А ведь в любом нашем лагере многим из птичьего и т.д. народца можно было неплохо поживиться всякими крошками, остатками продуктов и т.д. и т.п. Очевидно, что благодаря этому почти прямо в лагере у нас мог совершенно спокойно лстоловаться╗ целый выводок рябчиков, иногда совы, иногда горностаи, в реке спокойно плавали утки и т.д. Иногда же это были просто целые армии шустрых, свистящих, пищащих и хватающих все подряд прямо из рук и т.д. полосатых бурундуков (которые к тому же могли очень даже добросовестно лчистить╗ наши тарелки после обеда, вылизав их до блеска)Е

К сказанному добавлю и то, что, например, в один из сезонов у одной из наших женщин-геологинь в лагерной палатке некоторое время жил самый настоящий совенокЕ , похоже свалившийся прямо ей на голову, выпав из расположенного где-то наверху совиного гнезда. Но сколько радости приносил он всей нашей лбратии╗. Ведь птичка эта была хоть совсем еще и небольшая, ноЕ до чего же противоречиво симпатичная. В самом деле, разве много у нас в природе таких птичек, которые бы, с одной стороны, столь полно изображали своим внешним видом самого сурового, никогда ни на что не согласного и чопорного чиновника-бюрократа. Ведь как это удавалось ему, ни на кого не глядя и предельно уверенно умудряться именно вышагивать широкими шагами по всему, что у него под ногами, причем хоть по горизонтали, хоть по вертикали!!!Е (благодаря своим весьма острым коготочкам). С другой стороны, как не вязалось все это с его постоянным лверчением╗ своей круглой головы не просто во все стороны, но и резко назад прямо на 180 градусов (т.е. поворачивая голову лс заду наперед╗Е). Просто лухохочешься╗Е Не скрою, этот совенок довольно долго был нашим всеобщим любимцем. Конечно, мы его, как могли, кормили и поили до тех пор, пока он однажды, чуть увеличившись в размерах, все таки не лупорхал╗ куда-тоЕ

Здесь же хочу отметить и случай нашей ночевки в одном из зимовьев на большой реке Олекма. Так, рано утром проснувшись, я увидел совсем рядом с собой, в ногах, какое то удивительное плавно изгибающееся, серое и пушистое лчудо╗ размером крупнее кошки. На вид это был натуральный бело-бурый горностай, которых я раньше видел немало, ноЕ совершенно другого, т.е. светлого серого цвета и, конечно же, значительно крупнее. Только потом, когда это лчудо╗ (крайне грациозно и тихо обследовав стол с оставленной на нем нашей посудой, а затем обнюхав и ее, и тех, которые спали на нарах, т.е. нас), практически незаметно исчезло, как и появилась, я понял, что зверь этот был, несомненно, из лкуньих╗ и относился к лласкам╗. Потом я с моим напарником по утрам еще несколько раз могли понаблюдать за этим изумительным зверьком. Нам совершенно не хотелось его пугать, и мы даже оставляли для него кое-что из наших припасов. А что, нам это все очень даже нравилосьЕ

Другое дело, когда мы выходили в маршрут... В этом случае, будучи почти все легко вооруженными ружьями, спуску по шумящему-летящему мы уже давали редко. При этом надо подчеркнуть, что хотя летало и порхало вокруг нас много чегоЕ, в маршруте всем этим серьезно заниматься было во-первых, совершенно некогда, а во-вторых то, что было съедобно, встречалось совсем не часто. Ведь стайки рябчиков появлялись лишь в концу лета, когда можно было стрелять и по глухарям, отъевшимся за лето. Соответственно, в это время, действительно прямо в маршруте можно было довольно легко добыть сразу несколько рябчиков, стреляя по ним мелкой дробью из наших ружей (или из лмелкашки╗ мелкими пулями). Но затоЕ какое лакомство все это потом представляло, которое в качестве шашлыка мы, предварительно лободрав за пять секунд) обжаривали, расположив на лрогатых╗ ветках прямо на костерке при обеденном перекусе в маршруте или принеся их с собой на временный лагерь. СказкаЕ

К этому добавлю, что при охоте на птичек с нами нередко случались и лкурьезные╗ случаи. Так, например, однажды, в самой середине лета (когда рябчики лхором╗ еще практически не летали) в жару над одним из наших студентов вдруг совершенно неожиданно взвилась вверх настолько крупная птица, что он тут же с лперепугу╗ и лбахнул╗ по ней из своего ружья. Но, птица оказалась не убита, а только ранена. Студент же узнал об этом только тогда, когда он подбежал к ней и собрался схватитьЕ НоЕ не тут то былоЕ Птица на него так лощерилась╗, так заскрипела огромным клювом, и так выпустила на него огромнейшие когти, что студенту чуть не стало лсовсем плохо╗Е Опомнившись же, и видя, что лоскорбившая╗ и выведшая его из себя птица совсем не хочет сдаваться, он, схватив рядом валявшуюся здоровенную лесину, набросился на эту бедную птицу и стал ее дубасить до тех пор, пока последняя не успокоилась насовсемЕ Но это был тоже не конец данной истории. Ведь было еще совсем не ясно, что это была за птичка? Съедобная ли она? И что теперь с ней надо было делать? Понятно, что оставалось только пойти в лагерь и спросить у опытных геологов о том, и что это, и насколько это съедобно... К слову сказать, пошел он в лагерь не сразу, и поначалу захотел немного эту птичку с помощью ножа лотпрепарировать╗, первично освежевав и посмотрев, что у ней в животе. Но Е здесь его поджидала огромная неприятность. Так, начав свежевание птицы он с ужасом вытащил из ее живота сначала одну мышь, а потом вторуюЕ Да, в то время у студента нервы были еще не такие крепкие как у лнормальных╗ лесовиков, и он, в ужасе шарахнувшись, чуть эту птичку не выбросил совсем. НоЕ его любопытство все-таки пересилило, и он, откровенно гордясь своим столь огромным охотничьим трофеем, понес его на лагерную кухнюЕ НоЕ лучше бы он этого не делалЕ Ведь когда эту огромную лптичку╗ вместе с принесенными мышами из ее живота вблизи кухни увидели наши дамы, их ужас был уже почти на лвсю вселенную╗Е Как же они запищали и заорали: лИ зачем ты всю эту гадость притащил в лагерь? И как ты не видишь, что лэта гадость╗ - обыкновенный здоровенный ястреб и, стало быть, для людей совершенно несъедобен! Тащи все это вместе с мышами обратно! И т.д. и т.пЕ. Да, бедному студенту досталосьЕ НоЕ как ни странно, кроме женщин рядом с кухней оказалось и несколько лотчаянных╗ мужиков, включая меня, которым показалось жалко, что столько мяса может просто так взять и пропастьЕ (а консервы уже изрядно надоелиЕ). Да и подумаешь - мыши в животе (ведь такое бывает и у больших рыб, и у зверейЕ). НоЕ как эта птичка и в самом деле на вкус? Может и неплоха? Ведь варено сыро не бываетЕ Короче, мы несмотря ни на что все-таки решили попробовать ее на вкус, первоначально разделав, как положено. Конечно, мы тоже весьма сомневались в лправедности╗ нашего начинанияЕ НоЕ взявшись за гужь Ц не говори, что не дюжьЕ В тоже время, когда мы тушку птички освежевали, оказалось, что на вид мясо выглядело очень даже неплохо и было не какое-то там жесткое и красно-бурое (как у кукш, сов и т.д.), а совершенно лнормальное╗ и светло серого цвета. Соответственно, все это мы быстренько и сварили. После того же, как я это сваренное попробовал и изумленно посмотрел на своего приятеля, сообщив: лА ведь это совсем недурственно!!!╗, мой приятель тут же присоединился к процессу поедания сего деликатеса. Как ни странно, но я до сих пор не испытываю никаких угрызений ни совести, ни желудка по поводу вкуса вышеописанной весьма крупной птички по прозванию ястреб (скорее всего какой-то там либо перепелятник, либо что-то в том же духеЕ). Мало того, я до сих пор считаю, что на вкус он был действительно очень даже недуренЕ

К сказанному добавлю и то, что съесть огромную сову, которую лукокошил╗ летом также совершенно случайно и по неопытности мой напарник, никто из нас не решился. Уж больно жестким и неприятным темно красно-малиновым было у нее мясоЕ

Подытоживая же вышесказанное, становится совершенно очевидным, что в соответствующий период в нашей тайге можно было легко заняться пополнением самых различных съестных запасов, причем как общественных, так и личных. При этом грибами, ягодами, рыбками, птичками и т.д. можно было питаться каждому из неленивых геологов во время самого обычного маршрута.

В отношении же лзвериного царства╗ сразу можно отметить, что крупный зверь, чьи следы мы прослеживали повсюду (а именно кабарги, дикого оленя, иногда сохатого и даже медведя), был совсем не дурак, и на глаза нам лпросто так╗ почти всегда не попадался. Только совершенно случайно в маршруте можно было встретить дикого оленя (причем встречали их почти все), но они были настолько чутки и осторожны, что приблизиться к ним на убойное расстоянии в большинстве случаев было чрезвычайно трудно. При этом, что было также весьма немаловажно, даже если нам и удавалось подойти к зверю на убойное расстояние, мы, как правило, совсем в него не стреляли, так как понимали, что даже удачно попав из ружья (что было не всегда просто) и убив это бедное животное, нам никаким образом не удастся во-первых, дотащить его до лагеря, а во вторых, даже если первое удастся, его нормально сохранить до прибытия каюров либо, что уж совсем невероятно, вертолета.

Однако, и в эти периоды, не так уж и редко (почти в каждом сезоне), заготовить приличное количество мяса на лвременное пропитание╗ нам тоже удавалось, и не только в качестве подарков от эвенков-каюров. Наиболее же просто это происходило в тот период, когда мы работали совершенно автономно, т.е. без оленей, практически без вертолетов, и только с помощью вездеходов. В этом случае ни с доставкой лмяса╗ к лагерю, ни с его перевозкой не было никаких проблем. Упоминая этот период, не могу не вспомнить, как помог нам в один из сезонов лдобытый╗ олень, мясом которого мы не только успели нормально попитаться сразу, но и умудрились даже быстро его завялить над костром (предварительно разрезав на тонкие пластики). Соответственно, это сушено-вяленое мясо (жесткое как камень) было сложено в мешочки, и потом его достаточно долгое время хватало для добавок в вареные супы из концентратов и т.д. для всего отряда. Понятно, что это было очень даже лвыгодно╗, особенно если учесть, что целого оленя обычная партия в 10-15 человек лшутя╗ съедала всего за 3 дняЕ

К этому добавлю, что с лпопутной╗ охотой нам иногда везло даже довольно высоко в горах, например, во время нашего передвижении к полуразрушенному жерлу огромного вулкана Тогунас в западной части Становика. При этом, случай этот был не только интересный и важный для лпропитания╗, но и трагико-комичный. Началось же это с того, что мы, т.е. все геологи нашего подвижного отряда, довольно рано возвратившись из маршрута, собрались нормально и лпо-человечески╗ поужинать, уже усевшись за некое подобие дощатого стола на переносных скамейках. При этом, наш повар почему-то немного замешкался, и мы начали в шутки колотить ложками по столуЕ Но, в это же время, вдруг к столу подбегает чуть запоздавший к ужину бич Вова Бенусов (слишком долго мывший в ручье руки) и с совершенно ошарашенным и всклокоченным видом заорал: лМужики!!. Два медведя висят на

деревьях!!... Мясо висит!!!╗... Да, ситуация оказалась весьма непростая. С одной стороны Ц это целых 2 медведя, слава богу оказавшихся небольшими одногодками, т.е. лпестунами╗, иЕ есть очень хочетсяЕ С другой стороны, если здесь шлялись 2 маленьких медведя, то где же их мамаша? Ведь наверняка где-то рядомЕ И следы ее мы нашли совсем быстро. Но, в тот момент в нас восторжествовала явная авантюрность и безрассудность (ведь нас было многоЕ). Соответственно мы, забыв о всякой осторожности, похватали свои ружья и одного медведя лухлопали╗. Потом мы его, конечно, быстро разделали, дня на 3 обеспечив отряд отличной пищей (и медвежьим жиром от травм). С другой стороны, с этого лагеря мы постарались удрать как можно скорее (уже через день), так как последние ночи никто из нас нормально спать не мог. Все совершенно реально опасались нападения медведицы, и у каждого рядом со спальником были ружье и топор. Страшненькие ночки оказались, ей богуЕ

В это же время у нас происходили, конечно же, и другие, куда более веселые, хотя, обычно тоже достаточно щекочущие нервишки охотничьи случаи. Нечто подобное (чтобы не тратить лишних слов) совершенно правдиво отражено и на представленных ниже полевых зарисовках.

Только в конце полевого сезона, когда почти все сотрудники партий собирались в общем лагере, а каюры эвенки отдыхали недалече, мы иногда позволяли себе брать в маршрут не только ружья, но и карабины именно на случай встречи с крупным животным. В это же время, либо по лнаводке╗ эвенков, либо самостоятельно иногда устраивались и нечто типа охоты на зверя для заготовки мяса на позднюю осень и т.д. Так, в конце сезона иногда действительно и пищи, и мяса было вдовольЕ Когда же один раз лугрохали╗ сразу двух здоровенных сохатых, этого мяса оказалось столько, что одного из них пришлось увозить с собой на базу в Тынде. Там же, для того, чтобы это мясо не пропало, были использованы все способы быстрейшего его поедания и сотрудниками своей партии, и сотрудниками других партий, и даже всего базового начальства. Но Е в тот раз питание было там, конечно, даже не по лвысшему классу╗, а просто натуральная лобъедаловка╗. Хорошо, что в Тынде в это время все это мясо можно было заедать нормальными закусками, а запивать Ц ящиками портвейна (под водку особо много съесть мяса было совершенно невозможноЕ). Вино лилось рекой, и весь народ был в преотличном настроении (если не считать того, что временами у некоторых от всего этого лживоты╗ долго не выдерживали)Е

Здесь же не могу не отметить, что только в лполе╗ можно было в полной мере оценить то, что такое лв натуре╗ настоящее молодое и настоящее свежее мясо, и особенно в жареном виде. Оценить же это было можно предельно просто. Так, мясо только что убитого и разделанного оленя (или сохатого) разрезалось на лтонюсенькие╗ пластики-пластиночки размером примерно с большой блин. Потом эти пластики лшлепались╗ на кипящую маслом сковородку и уже через чуть ли не 5 секунд переворачивались на другую сторону. Через следующие же 5 секунд мясо было практически полностью готовым иЕ на вкус это было просто лмечта поэта╗. При этом, с одной стороны оно действительно было совершенно готовым, а совсем не сырым, а с другой Ц просто лтаяло во рту╗Е Признаюсь, что больше никогда я такого вкусного мясо в жизни не едал.

Перечисляя и описывая наши кулинарные лрадости╗, которые мы получали в результате чисто охотничьих мероприятий, нельзя не отметить и то, что немало этих лрадостей╗ мы могли получить в результате и чисто бытовых возможностей или чисто людских способностей без всякого охотничьего лфарта╗Е Так, наши бичи из привезенной лпартейной╗ муки хоть и не всегда, но и совсем нередко выпекали очень даже приличный хлеб (в формочках, как в магазине). Когда же выпеченного хлеба не хватало, очень часто мы на специально взятых с собой сковородках с использованием муки, воды и сухого молока, пекли преотличные оладьи. Иногда же, если уж возникало и такое желаниеЕ, мы приготовляли даже самые настоящие пельмени и вареники, тонко лраскатав╗ перед этим тесто прямо на каком-нибудь здоровенном и предварительно лошкуренном╗ бревне╗. Когда же мы собирались отмечать какие-либо праздники, юбилеи и т.д., наша повариха, например, могла приготовить целую лгору╗ (чтобы хватило без ограничения всем участникам) почти самых настоящих и не хуже, чем в магазине, конфет-трюфелей всего-навсего из какао-порошка, сахара и сгущенки. До сих пор удивляюсь на самого себя, который в один такой праздник практически за раз умудрился съесть 100 таких лконфеток╗. НоЕ это был, конечно, тот случай, когда многие этими конфетами уже настолько наелись, что доедать их было можно было кому угодноЕ К этому же добавлю, что к праздничному столу у нас иногда готовились целые тазы лландориков╗, то бишь вкуснейшего сладкого лкрученого печенья╗, приготовлено методом опускания кусочков соответствующего по кондиции теста в кипящее подсолнечное масло. И быстро, и потрясающе вкусно!Е

Упоминая праздники, здесь же никак нельзя не отметить и то, что чисто лгосударственно-магазинской выпивки╗ для них хватало далеко не всегда. Да и была она совсем даже не всегдаЕ Соответственно, нередко геологам и иже с ними приходилось выходить из этого положения самыми специфическими путями, хотя обычно на Руси давно всем известными. Конечно же, в этом случае многие пытались, и в большинстве случаев вполне успешно, сначала ставить лбражку╗, а потом из нее гнать то, что называется лсамогон╗. Конечно..., методы нередко отличались в деталях, что зависело от конкретной обстановки. Один такой лкаверзно-веселый╗ случай (опять же во время вездеходного марш-броска к кратеру вулкана Тогунас), из памяти у меня не лулетучивается╗ до сих пор. Кратко его можно охарактеризовать следующим образомЕ

Банкет был удивительным! Выпивки хватило всемЕ И была она двух видов, а именно браги, поставленной ранее и еще явно лнедобродившей╗ (произведенной с использованием воды, сахара, окрестных ягод и, конечно, дрожжей), и самогонки, которая получалась пропусканием бражных спиртовых испарений из большого 20-ти литрового металлического бидона через единственный бывший у нас в наличии годный для данного процесса бензиновый шланг от вездехода. При этом, если лнормальной╗ по градусу лбензиновки-самогоновки╗ бичам удалось лсотворить╗ (то бишь елеЦеле дождаться), только 1 (!!!) стакан (второй стакан лпо градусу╗ соответствовал уже только лполуводке╗, а третий Ц противно-вонючей теплой воде), то лбражки-одеколлоновки╗ было для всех вдовольЕ Жалко только, что эффект от этой бражки проявлялся в основном только на человеческом животе и ушах, которые вдруг стали ярко красными и лразогрелись╗ до невероятной температуры (пылали лаки факелы╗, корочеЕ). НоЕ в то время мы еще и понятия не имели о каких-то там аллергиях и т.д. Соответственно, все имевшееся в наличии лспиртное╗ мы, совершенно не думая ни о каких последствиях, все равно, конечно же, лблагополучно луговорили╗. Ведь все мы были Ц веселые люди!!!Е

О других ситуациях, в том числе о необычных и веселых событияхЕ

Конечно, здесь можно чуть ли не бесконечно перечислять радости и невзгоды нашей многотрудной деятельности в таежные полевые сезоны. В то же время, здесь же

хочется отметить и то, что совсем нередко с нами случались и как весьма неординарные крайне опасные и даже трагические случаи, так и довольно неординарные, но нередко веселые события, обусловленные в основном совсем не лявлениями╗ природы, а именно человеческими качествами, склонностями, особенностями и т.д.

Начну с самого главного, что касается, конечно же, того, почему так нравится почти всем геологам их столь тяжелая и, совсем нередко, весьма рискованная работа? И что помогает им в большинстве случаев преодолевать самые разные труднейшие природные ситуации и избегать трагических случаев, хотя совсем обойтись без последних бывает крайне трудно и практически невозможно?Е В принципе, ответ может быть как очень прост, так и совсем не прост, но совершенно понятен. Если лтремя словами╗Е, то помогает во всем этом геологам без сомнения соответствующая подготовленность и, прежде всего конечно же, постоянно поддерживаемая лих разумом╗ аккуратность и осторожностьЕ Ведь для любого опытного геолога (да и вообще жителя тайги) совсем не секрет, что основная часть трагических несчастных случаев случается (как это не парадоксально) совсем не с молодыми лсалажатами╗, а именно с вполне достаточно опытными геологами: и замерзание в горах, и лразбивание╗ в скалах и при переходах через реки, и т.д. и т.п.. Случаев Ц сколько угодно, в том числе и среди моих самых что ни есть близких знакомых и даже сокашниковЕ Причина же этого, абсолютно понятна и связана прежде всего именно с потерей достаточной бдительности нужное время, т.е. либо из-за лени, либо, что наиболее обычно и страшно, из-за собственной самоуверенностиЕ В самом делеЕ, в плохую видимость, например, поленился поставить лишнюю точку ориентации на карте, в сложном месте в заросших напрочь горах (где полно видимых и плохо видимых распадков) поленился лишний раз достать компас и с ориентироваться и, получи по полнойЕ Это, без сомнения, очень часто приводит к потере ориентировке и ситуации, которая так и звучит... лзаблудились╗Е При этом такая ситуация, в принципе, и не такая уж редкая и обычно совсем даже не трагичная, ноЕ в этом случае надо поступать совершенно соответствующее, и дальнейшие свои поступки лвзвесить╗ предельно внимательно и скурпулезноЕ Ведь в заросших горах в такой ситуации точно лвыбраться╗ крайне сложно и во многих случаях (далеко от лагеря) просто невозможно. Ведь почти все горки Ц одинаковые, а компас там показывает направление совсем не в лагерь, а только примерно в его сторону с ошибкой в любое количество километров... НоЕ, для таких крайних случаев имеется весьма жесткая инструкция, по которой следует выбрать высокую, достаточно хорошо видимую сверху точку, разводить там костер и ждать (ни шага в сторону!!!). Именно так тебя можно будет наиболее быстро найти твоим же соратникам, выступив на поиски с самого следующего утра (прямо после лпросрочки╗ критического времени для возвращения), либо с помощью вертолетаЕ НоЕ опытными ребятами в большинстве случаев это тоже не делается, и иногда они начинают рисковать именно безрассудно... Результат же Ц колоссальное гореЕ

Быстро же расшифровать понятие лсоответствующей подготовленности╗ геологов и иже с нимиЕ не всегда возможно. И для этого даже создаются совершенно официальные многостраничные инструкции по технике безопасности работ (цитировать которые мне здесь совсем не хочется). Отмечу же я здесь лишь то, что никакая инструкция не поможет начинающему лпокорителю природы╗ без самого непосредственного и долгого общения со спецификой проходимости региона и ее климатическими особенностями. Только в ходе этого и набирается тот более или менее достаточный луровень подготовленности╗Е Другими словами, пока просто не набьешь лкучи╗ шишек и синяков, не научившись правильно и куда надо ставить ноги, а потом и правильно падать, пока достаточно не поскользишь по мокрым и скользким камням, деревьям и т.д., пока не помокнешь под всякими там дождями и грозами, несгибающимися пальцами и, стуча зубами от холода, умудряясь еще в обязательном порядке ориентироваться с помощью карты и компаса (не говоря уж о том, что не стоит совать палец в рот щукеЕ) и т.д. и т.п., соответствующей своей горно-таежной подготовки не добьешься никогдаЕ Говоря же еще более кратко, этого ты не добьешься до тех пор, пока в этой местности не научишься быстро передвигаться не только не глядя себе под ноги, но при этом видеть, слышать и ощущать все, что находится вокруг и спереди, и сзади, оставаясь предельно незаметным и неслышным для всего окружающего. Это же, очевидно, означает, что надо приобрести именно те качества, которые помогут тебе встать в лровень╗ или почти в ровень с истинным лтаежным народом╗, проживающим там, т.е. птичьими и звериными братьями.

С другой стороны, что очень важно, здесь я не перечислил ничего такого, что может сразу напугать нормального человека. Ведь главный смысл всего этого лишь в том, что надо просто вооружиться терпением (главным необходимым для этого и именно человеческим качеством) и, стараясь не слишком быстро ллетя╗ вперед, пройти через все это. При этом, можете не сомневаться, что вы лосвоитесь╗ очень даже во многом уже даже к середине первого полевого сезона. В тоже время, только к концу этого первого сезона (став уже довольно опытным, сбросив излишний вес и став лподжарым╗ и загорелым) Вы уже не только освоитесь, ноЕ и почувствуете себя не просто где-то, а именно как ДОМА!!!. И сколько же здесь всего самого прекрасного вокругЕ И чистейший воздух, и чистейшая вода, богатый искрящийся всеми цветами и звуками лес и т.д. и т.п.! И это при полном ощущении того, что только здесь и можно почувствовать истинную Сво-бо-ду!Е При этом, это понятие лДома!╗ абсолютно не означает, что Вы стали каким-то там лхозяином╗ тайгиЕ Ни в коем случае. Только теперь Вам уже станет совершенно очевидно, что природа и тайга не враг, а именно самый близкий, преданный старший и всезнающий брат, отец или мать, которые и накормят, и обогреют, а в случае нужды и хорошенько лвзгреют╗ и даже накажут. Соответственно, их надо ни коим образом не лпокорять╗, а понимать, уважать и любитьЕ

Другой весьма важной стороной лнормальной╗ геологической работы и жизни в тайге без сомнения является и то, с кем именно ты там работаешь и живешьЕ, т.е. что у тебя за напарникЕ Ведь в геологические маршруты ходить в одиночку запрещеноЕ, т.к. в сложные и критические ситуации никто кроме него на помощь к тебе не придетЕ

Вот в этом разделе я немножко и коснусь того, какими должны быть напарники в работе и маршрутах, и какими Ц ни коим образом. Соответственно, я расскажу хотя бы о той просто лкошмарной╗ ситуации, в которую я попал в 1981 году. Так, собираясь в очень сложную сплавную экспедицию по реке Олекме (западный Становик) из бамовского поселка Усть-Нюкжа, напарником (и последним участником отряда) мне достался самый настоящий чукча, студент 3-го курса геофака нашего иркутского Госуниверситета, Гришка (инициалы же его здесь из лгуманности╗ лучше не упоминатьЕ). Конечно, получилось это совершенно случайно, когда в полной лзапарке╗ перед полевыми работами я совсем немного опоздал со своей заявкой на студента. Соответственно, почти всех студентов лразобрали╗ по другим отрядам и партиям. Мне же осталось то, что осталосьЕ Но, понятно, по началу я еще совсем не мог даже предполагать, что представляет собой этот совсем маленький, плотный, узкоглазый парнишка, говорящий очень медленно и с небольшим акцентомЕ НоЕ по неопытности и по причине полного доверия к людям (каким я был в то время), я не о чем не догадываясь, подготовил и лодки, и снаряжение и т.д. и т.п. Не собираясь детально описывать все наше последующее путешествие (а оно было длительным и совсем не простым), здесь я лишь отмечу, что лкошмарные╗ и совершенно непредвиденные ситуации с моим студентом начались уже сразу, т.е. прямо в поезде до станции Тында (это были уже почти лновейшие╗ времена). Так, когда мы с огромным трудом загрузились (груз был не менее 300 кг) и решили поужинать, угостив себя ради всего хорошего полустаканчиком разбавленного спирта (который мы всегда возили с собой в качестве важнейшей лпереговорной╗ валюты и т.д.). Ну и что? Поначалу было все нормально и, после этого мы улеглись спатьЕ НоЕ нормально поспать мне не удалось, т.к. уже где-то через час я вдруг услышал, что в поезде происходит какой-то скандал, весь народ на кого-то кричит и т.д. и т.п. Я же, вглянув на то место, где поначалу лежал Гришка, сразу понял, что лчто-то не так╗ именно с ним. Так и естьЕ, в середине нашего вагона полустоял Гришка и мощным грубом матом осаживая всех недовольных, приставал ко все девушкам и женщинам, которых он видел. При этом он был совершенно пьянымЕ Но с чего он так напился? Я ведь налил ему не более полустаканаЕ И всеЕ Да, видит Бог, как трудно мне было, извиняясь перед всеми, потом утаскивать этого Гришку на свое место и всю ночь следить, чтобы он не лвычудил╗ еще что-нибудь. И ведь поползновения были. Ведь это я только сначала не мог понять, как это он смог так напиться. Оказалось, предельно простоЕ Надо только лстибрить╗ у начальника его спиртовую канистру и, пей себе сколько влезетЕ НоЕ поездка на поезде была безвозвратно испорчена. Не скрою, теперь я держался с Гришкой крайне настороже, и особенно в отношении неприкосновенного спиртового запаса. Последний же в дальнейшем, хотя и опять до совершенно определенного и локончательного╗ момента мне понадобился не раз, и, прежде всего, перед началом сплава по реке. Ведь с его помощью мне пришлось луговаривать╗ чуть ли не все речное начальство. Но, в середине нашего сезона, все это, как я и думал, совершенно неожиданно, снова произошло, причем безо всякого повода. Просто в одну из ночей во время лначевки╗ на берегу реки Гришка опять залез в мой рюкзак, достал оттуда канистру со спиртом иЕ нализался. При этом, когда я утром проснулся, он был на таких лбровях╗, что в совершенно безлюдном окружающем пространстве он видел вокруг кучу народа и вовсю от нее оборонялся, размахивая топором, в том числе и на меня, только что появившегося. ДаЕ Тут уж я понял, что благополучно и без жертв сезон можно будет закончить только в том случае, если спирта в моем рюкзаке больше не будет совсемЕ Вот так, хотите режьте меня, хотите нет, но в первый и последний раз я собственными руками взял свою канистру и прямо на землю вылил весь содержащийся там спиртЕ Как вспомнишь, так вздрогнешь... А ведь нам было еще ой как со многими лдоговариваться╗ в конце работыЕ

К всему вышесказанному я просто обязан добавить и то, что никогда в жизни у меня больше не было такого тупого (абсолютно нелюбопытного и почти ничего не знающего студента двоечника-троечника с натяжкой), слабосильного (ведь практически все каменные пробы мне приходилось и отколачивать и таскать самому, Гришке же это было не под силуЕ) и ленивого напарника. В качестве помощника он был не просто ноль, а именно таскающаяся за мной огромная ответственная обуза (ведь упаси Господи, если что случится в поле со студентом, да еще из нацменьшинстваЕ). Да весь этот сезон был для меня настоящей пыткой, и до сих пор я вспоминаю о нем просто с содроганием. И это несмотря на то, что в это же время мне все равно удалось немало сделать полезного и интересного, ноЕ как же все это невыносимо трудно делать в одиночкуЕ Уж лучше бы я работал совсем один, как не в столь далеком будущем мне приходилось уже неоднократноЕ Пережив же все это, я считаю просто своим долгом предупредить всех молодых геологов от недостаточно продуманного выбора своего полевого напарника. Это смертельно опасноЕ Сам я теперь отношусь к этому предельно осторожно, и больше таких ошибок не допускалЕ

Закончив с лпринципиальными неприятностями╗, здесь же хочется немного расслабиться и в связи с поднятой лпроблемой╗ о необходимых или желаемых качествах людей, которые наиболее благоприятны для работы в горно-таежной местности, рассказать и один из веселых случаев. Так мне на ум сразу же приходит вполне веселый случай в одном из маршрутов, который был связан именно с лнесколько╗ нестандартными размерами в отношении к нашей горно-таежной местности двух моих коллег из нашего Института (один из которых был там моим начальником). Нестандартность же их заключалось лтолько╗ в том, что оба они были явно крупноваты и толстоваты, с мощными животами при росте порядка 185 см и весе около 100 кг. Так вот, в один прекрасный момент, не торопясь следуя вдоль берега реки и пытаясь лпопроще╗ перебраться через очередной мощный и крутой скальный прижим, они решили не следовать за мной, гораздо более легким, подвижным, быстро лскакавшим╗ чуть впереди и выбирающим наиболее удобную дорогу (успевая лоблазить все возможные проходы и переходы, и уже позвавший их, предупредив, что прижим можно обойти только сверхуЕ), а решили лсократить╗ свой путь, попытавшись пройти по каменным уступчикам прижима на сколько возможно. Так, один за одним они скользнули чуть вниз по скале и, совершенно неожиданно, вместе оказались на одном и том же совсем маленьком горизонтальном скальном уступчике. НоЕ не нем даже одному было тесноЕ, а тут два здоровенных мужика с огромными животами и рюкзаками (т.е. лбольшие животы╗ у них оказались и сзади, и спередиЕ). При этом, им сразу стало понятно, что теперь именно из-за своих лнестандартных╗ габаритов ни вниз (где был крутой обрыв, под которым бушевала вода), ни вверх (куда было весьма трудно карабкаться даже без рюкзака), ни в какую-либо сторону нельзя было не только двинуться, но, даже просто повернуться... Вот ситуацияЕ Со стороны Ц просто обхохочешься. На деле же, и особенно тем двоим, попавшим в западню, было совсем не до смеха. Хорошо еще, что с ними в маршруте был еще и третий человек, то есть я, который, услышав могучий лустрашающий╗ призыв своего начальника, незамедлительно бросился к ним на помощь и с немалым трудом помог им выбраться из столь лнеавторитетной╗ ситуации. При этом мне пришлось совсем нелегко, и я использовал для спасения начальства все возможные для этого средства и, прежде всего, длинную жердь, с помощью которой сначала лвыудил╗ из лзападни╗ рюкзаки, а потом и наших ребят, которые, держась за эту жердь без рюкзаков по очереди смогли благополучно подняться наверхЕ Потом мы вместе не раз вспоминали эту смешную ситуацию.

Однако, в нашей полевой жизни было очень много и совсем других, ничуть не

менее веселых и интересных ситуаций. Так, разве можно забыть, как в одном из лвыкидных╗ целый геологический отряд в собственном лагере был неожиданно атакован целой тучей осЕ Не пчел, а именно осЕ И ведь сколько народа они покусалиЕ Причина же этого оказалась совершенно обыденной и почти лбытовой╗. Просто в один прекрасный момент мой напарник Лешка решил сделать по возвращению с поля своей непонятно которой по счету девушке лоригинальный╗ подарочек. НоЕ конечно же, что может быть в этом случае лучше, чем настоящее осиное гнездо, да еще и висевшее на небольшом дереве совсем недалеко от наших палаток. Чем уж оно ему приглянулось, и неказистое, и малоприятного пятнистого серого цвета, и размером всего около15 х 20 см, ну просто натуральная лгруша, которую нельзя скушать╗ЕВот такЕ Пока же он, чтобы добраться до гнезда, рубил дерево, вся эта шустрая и зудящая стая ос собралась вместе иЕ произвела мощнейшую атаку, причем не только на моего Леху, но и на всех, кто лошивался╗ неподалеку, т.е. на всех нас остальных, обычных смертных. Хорошо еще, что у нас были с собой даже не по одному, а по два накомарника, да все мы потом наглухо закрыли свои палатки и т.д. и т.п. Но как же мы орали и матерились, попав во все этоЕ Смешно же нам всем было только потомЕ., да и то только на следующее утро, когда осы улетелиЕ Подчеркну лишь при этом, что осиное гнездо Леха все-таки все равно лдобыл╗Е и молодецЕ

Понятно, что с нами случались и гораздо более лбезболезненные╗ и беззлобные, но совсем не менее удивительные случаи, как, например, проявление в тайге грома без молнии и дождя, как на предлагаемой картинкеЕ А разве забудешь о нападении на сапоги нашего брата несметного полчища огромных жуков-плавунцов (размером в пол-ладони) во время пересечения им большого полуболота лнедорастаянной╗ вечной мерзлоты в долине р. Олекма... Всего сразу и не упомнишь, ноЕ чего только не былоЕ

Заканчивая данную весьма лкраткую╗ характеристику своей весьма насыщенной жизни, работы вообще и специфики моей полевой работы в соответствующий, но весьма немалый, почти 10-летний период (разве все расскажешь о том, что было за целых 10 лет), не могу не отметить, что это было прекраснейшее время моей жизни. Понятно, что о нем я, конечно же, не жалею ни единой секунды. При этом не скрою, писать мне пришлось с одной стороны совсем не просто и долго (ведь сколько всего тогда происходило?Е), но как ни странно, не так уж и трудноЕ Ведь оказалось, что вспоминать о всем этом лбылом╗ даже после того, как прошло более 30 лет, мне было совсем не трудно, настолько ярко, крепко и чуть ли не навечно все это отпечаталось в моей памяти. Соответственно, обо всем этом можно было бы лнавспоминать╗ и еще не на одну сотню страницЕ Но, для данного очерка даже только то, что написано здесь, и так предостаточно. Очень надеюсь, что читать все это будет достаточно интересно не только совсем молодым геологам и иже с ними, но и более опытным все прошедшим ребятам, которым есть что вспомнить, и которым будет приятно с ностальгической грустью вновь окунуться в их во многом общие с этими прошедшие события.

Эх! Красиво же, роднаяЕ

И решаем всем лпердаром╗,